— Ты будешь моей, девочка. Только моей, запомни это.

В его черных глазах плещется голодная тьма. Он глубже проникает в меня длинными пальцами, задевая какие-то точки, из-за чего из моей груди вырывается глухой вскрик.

— Я найду тебя… — последнее, что слышу, и с криком просыпаюсь.

Вивьен из рода Солнцеликих.

Я сидела на берегу моря и всматривалась в пасмурное закатное небо. День клонился к вечеру, а на душе становилось все тяжелее. Ведь сегодня мне предстоит войти в круг Солнца, дабы узнать уровень своей силы и сколько мужей будет мне предопределено.

Круг Солнца — старинный обряд высших.

Когда высшей исполняется двадцать пять лет, приходит черед ее посвящения в силу. До этого срока, как мне рассказывала матушка, сила запечатана. И для того, чтобы снять эту печать, жрецы богини Земии — матери-покровительницы всех высших ― готовят обряд. Входящая в круг обнажается полностью, этим показывая чистоту тела и помыслов.

Жрецы перед ликом богини поют на священном наречии древних молитвенные песни, прося у богини милости для ее дочери и смирения.

Если богиня дает свое благословление, магический круг активируется, и круг Солнца подбирает для высшей подходящих мужей, с которыми она прольет в этом самом круге девственную кровь, пробуждая в себе магическую силу, а затем полностью отдавая новоиспеченным мужьям. В утешение высшая может сразу понести от одного из мужей, а если «повезет», от двоих.

Такой себе приз.

Старейшины веруют, что женщинам высших магическая сила не нужна. Зачем? Если есть муж, который обеспечит всем необходимым, едой и домом, а взамен ты им свою законную силу, угу.

Слабая, никчемная, только и нужная для рода, никуда не денешься. А за пределами нашего мира, да и вообще, маленькой страны, похожей на деревню, женщинам бывать запрещено.

Скривившись от отвращения, горько вздохнула. Вот и вся правда: нас растят только для потомства, считая, что роль высшей ― рождение детей.

В нашем мире Велони жесткий патриархат, но при этом очень мало женщин. На одну женщину приходится около пятидесяти мужчин. Женских особей мало, и каждая девочка на особом счету и контроле у старейшин. Максимальное количество мужей, которых до меня избирал круг, от четырех до шести.

Такой судьбы для себя я не хотела, но выбраться одной было практически невозможно.

Вся надежда только на то, что моя сила мала, а еще лучше, если богиня Земия не благословит.

Мама знала мое мнение о нашем мире, но только разводила руками:

— Ты истинная дочь Вилони, Вивьен! Ты должна…

Отвернувшись от нее, со слезами на глазах лихорадочно думала о том, что же мне делать. Матушка неслышно подошла и обняла за плечи, негромко произнесла:

— Ты справишься! Если нет, то мы что-нибудь придумаем.

Она достала белое, почти прозрачное платье. В молчании надела на меня, расчесала мои белые как снег волосы, поправила белоснежные пушистые крылья и поцеловала в лоб, мысленно желая: «Удачи».

Мой путь проходил мимо всей нашей небольшой страны, всего в пару улиц. Выскочив на свежий воздух, глубоко вдохнула пряный аромат весны. Все девушки деревни подходящего возраста уже медленно шли к дому Сути, каменному круглому строению, предназначенному для обряда. Пристроившись за соседкой Лисой, опустила глаза и побрела за ними.

Внутри возникало ощущение, будто меня вели на казнь.

Собственно, оно так и было. Для меня.

У дома Сути было много высших разных возрастов, которые с улыбкой встречали каждую девушку. Так вереницей мы прошли внутрь, я была последняя.

Главный старейшина придирчиво оглядел каждую с головы до ног и одобрительно кивнул, рукой махнул на «девичью» комнату ожидания. Зайдя внутрь, встала у стены и только тогда подняла глаза. Девушки негромко щебетали, переговариваясь между собой. О чем, я не прислушивалась. Тоскливо вздохнув, присела на свободный диванчик.

Время тянулось медленно, но примерно через четыре часа я осталась одна.

Дверь отворилась, и заглянул Младший, приветливо мне улыбнулся, поманил за собой. Сглотнув вязкую слюну, поторопилась за ним. Меня привели в круглое, такое же, как дом, помещение.

Оглянувшись по сторонам, лихорадочно прикрылась руками, будто мне это поможет. В комнате полукругом вдоль стен стояли мужчины нашей расы, от семнадцати до сорока лет.

Богиня! Семнадцать лет, ребенок совсем!

Но заглянув пристальней в глаза молоденьких высших, подавилась воздухом от их липкого, голодного, похотливого взгляда. Перевела взгляд на мужчин постарше и содрогнулась от жестких, хищных улыбок.

Мурашки ужаса пронеслись по спине, оставляя на коже неприятные ощущения.

Прикрыв веки, помолилась богине.

Я надеялась и верила, что силы мои не столь велики. Замуж за шестерых, это слишком. Но мне повезет. Я уверена! Я не так сильна и способна.

Но! Тем не менее, до инициации оставались считанные минуты.

— Вивьен! — громкий голос пронесся по всему помещению. — Войди в круг и узнай, что уготовано тебе. Узнай судьбу!

Низко опустила голову, пряча взгляд, в котором плескались лютая злоба, обреченность и неприятие. Скинула накидку и, стараясь не обращать внимания на вздохи и едва слышные стоны мужчин, переступила черту круга.

Жрецы запели молитву. Поначалу ничего не происходило, и я было уже расслабилась, собираясь поднять ехидный взгляд, как круг засиял, а остальные высшие затаили дыхание…

От страха мое сердце билось где-то в горле, обреченность пришла вместе с движением Солнца. Искры всех цветов радуги взметнулись вверх, опаляя меня жаром, я склонила голову.

Каждая такая искорка своим цветом обозначала моего будущего «мужа», как маленькие бабочки, они облепили меня и через удар моего сердца осыпались к ногам. Круг погас, и наступила гулкая тишина.

— Одиннадцать! — эхом раздалось в помещении, где тут же начались тихие шепоты и радостные вскрики.

Что?

Одиннадцать? Как?! Не может быть!

Вся моя жизнь рухнула в один миг. Я осмотрела себя, искорки разных цветов словно вросли мне под кожу. Из глаз текли слезы. Старейшины улыбались, а эти «мужья» в предвкушении облизывали губы.

Отвратительно!

Богиня Земия! За что? Они же разорвут меня. Сразу с одиннадцатью!

Я лучше умру!

Не выдержав, бросилась прочь. Опешившие от моего поступка мужчины даже не сразу осознали, что произошло, а мне на радость, стальная дверь каменного мешка открылась сразу.