Белорусская история все еще зачастую воспринимается однобоко, как история крестьянского забитого народа, у которого почемуто не рождалось своих поэтов и философов, не было рыцарей и дам… Да как же не было?! Неужели наши предки на какомто диком острове жили среди Европы? Стоит только заглянуть в глубь веков — и убеждаешься, что у нас, белорусов, была своя аристократия и замечательный рыцарский век! Что когдато перед Минской ратушей проводились карнавалы, рыцарские турниры и состязания лучников… Что в наших городах есть древние катакомбы с привидениями, легенды и предания…

В белорусской истории хватает сюжетов не менее драматичных и увлекательных, чем те, которые использовал для написания своих пьес Шекспир. Нешуточных страстей человеческих бушевало здесь не меньше, чем в средневековой Италии или Дании. Только вот мало мы знаем этих удивительных историй, а герои, достойные появиться на сценах, экранах и страницах, исчезают в тумане времени… Давайте же знакомиться с рыцарями и дамами нашей истории… По праву рядом с ними занимают место рыцари самой истории — летописцы и ученые, посвятившие жизнь открытию белорусской Атлантиды.

(между 1101 и 1105–1173)

История несправедлива.

Имена в ней вспыхивают и гаснут… Одни сияют вечно, другие остаются в тени просто потому, что оказались рядом с более яркими…

Имя просветительницы нашей земли, святой благоверной Евфросинии Полоцкой, известно всем. Она одна из первых канонизированных восточнославянских святых. Хотя почитание ее тоже переживало разные времена. В эпоху, когда слово «святой» в официальных документах писалось только в кавычках, Евфросинию Полоцкую называли «мракобеской»… В начале 20х годов прошлого века специальная комиссия совершила кощунство: рака с нетленными мощами святой была вскрыта, советские ученые сделали заключение, что «труп мумифицировался вследствие благоприятных почвенных условий», после чего останки полоцкой княжны демонстрировались на атеистической выставке в Москве, потом — в Витебском краеведческом музее…

Забавно и печально оценивать усилия бесчисленных шариковых по упрощению и уплощению мира… Оплаченные кровью, их прожекты рушились, история шла дальше, имена святых подвижников сияли над миром…

Сравнивать всегда полезно — обычаи, нравы. Вот как мы воспринимаем двенадцатилетнего ребенка? Как… ребенка. И в школу побежим заступиться за него, наругать приставучего одноклассника… Тарелку под нос подсунем, пока за компьютером сидит, а то, бедненький, голодным останется…

В Полоцком княжестве девочка, особенно знатного рода, в 10–12 лет должна была стать чьей-то женой, хозяйкой дома, соправительницей (если дозволит муж).

Полоцкая княжна Предслава в двенадцатилетнем возрасте (хотя есть версии, что была постарше) оказалась способна на большее — настояла на праве принять венец невесты Христовой. Маленькая девочка пошла наперекор отцу, князю СвятославуГеоргию, убедила тетку, игуменью Романову… Тетя боялась постригать племянницу: «Отец твой, уведав, со всяким гневом возложит вред на голову мою, и еще юна еси возрастом, не можеши понести тяготы мнишескаго жития, и како можеши оставити княжение и славу мира сего?» Евфросиния отвечала: «Госпоже и мати! Вся видимая мира сего красна суть и славив, но вскоре минует, яко сон, яко цвет увядает». То бишь вся красота мира пройдет, как сон, и увянет, как цветы. Только невидимое, Божественное вечно.

Можно много списать на обязательный подгон событий под каноны, но невозможно отрицать, что Евфросиния обладала сильным характером и действительно готовилась свершать духовные подвиги. Неудивительно, что она определила не только свою судьбу, но и судьбу своих сестер.

Сегодня мы поговорим именно о них — полоцких княжнах Гордиславе и Звениславе, просиявших рядом с яркой звездой ПредславыЕвфросинии.

Гордислава была младшей сестрой Евфросинии. Именно на нее пал выбор святой, когда нужно было искать помощников. Для начала она обратилась к отцу с просьбой отпустить к ней в монастырь сестру Гордиславу, чтобы та научилась грамоте.

Из этого делают вывод, что сестры получили не вполне одинаковое воспитание. Евфросиния, как известно, приняв монашество, уединилась в кельеголубце Софийского собора, чтобы изучать и собственноручно переписывать книги, то есть по меркам эпохи принадлежала к ученой элите. К ней отовсюду приезжали побеседовать на богословские темы — ее знания и поступок изумляли еще почти языческий мир. Гордислава, по всей видимости, не была такой ученой, как сестра. Нет сомнения, что ей прочили обычную судьбу — выйти замуж, обеспечив династические связи и продолжение княжеского рода. Была бы она счастливее, сложись все так? Но Гордислава приехала в монастырь к старшей сестре и вскоре уже была монашкой с христианским именем Евдокия. Имя сестре Евфросиния дала сама. Пострижение состоялось тайно. Иногда можно встретить утверждение, что оно было насильным, — но вряд ли этому можно верить. Евфросиния была для младшей сестры примером — разумеется, повлияла на нее, убедила…

Как отреагировали родители? Поступок старшей дочери, убежавшей из дому в обитель, опечалил их несказанно. А теперь и младшая ушла из мира. Летопись сохранила их горестные слова: «Для того ли мы родили вас, чтобы вы в этих черных ризах водворились в монастыре и лишили нас тех утех, которых мы ждали от вас?»

Говорят, блаженная Евфросиния имела такой дар духовный, что «на кого взирала очами своими, тотчас узнавала, есть ли в нем дух добродетели и может ли он быть сосудом, избранным для Господа». Пример с Евдокией это подтверждает. Младшая сестра стала лучшей ученицей просветительницы, потом — ее помощницей. В монастыре на Евдокии лежали хозяйственные дела. Когда Евфросиния Полоцкая уехала в свое последнее паломничество в Иерусалим, именно на Евдокию она оставила оба монастыря — и женский, и мужской. Ученые предполагают, что Евдокия вела переписку с Кириллом Туровским.

Звенислава была двоюродной сестрой Евфросинии, дочерью князя Бориса, старшего брата князя Святослава. Ее династический долг был еще выше: дочь правителя Полоцкого княжества! А Полоцк был городом могучим, стоял на перекрестье торговых путей. То, что в нем появился храм Святой Софии, — знак величия: такие храмы строились в центрах христианской культуры — Киеве, Константинополе. Звениславу ждал брак с очень знатным человеком. Но было время междоусобных войн. Отец Звениславы умер. Киевский князь захватил Полоцк и сослал всю семью Бориса в Византию. Есть версия, что Звенислава предпочла ссылке и неопределенной девичьей судьбе постриг, несомненно, под влиянием Евфросинии. Приданое отдала монастырю, сказав: «Вся красота этого мира мне не нужна». Иногда с именем Звениславы связывают старинную полоцкую легенду о красавице, полюбившей своего брата и ушедшей от греха подальше в монастырь… Но это не более чем домыслы.

Евфросиния выбрала для двоюродной сестры, ставшей монашкой, имя Евпраксия и тоже занялась ее духовным воспитанием. Насколько святая игуменья обладала властью над людьми, показывает факт: когда к ней приехал погостить брат Вячеслав с семьей, Евфросиния просто объявила, что двух племянниц, Киринию и Ольгу, оставляет в монастыре. Родители горько плакали, но не посмели перечить, и их дочери спустя какоето время стали монашками.