class="empty-line"/>

Пред путником она предстала,

И сколько б раз не уходил

Он от нее, молясь и плача,

Река уж больше не отстала.

Петляя серою змеей,

Она манила, приглашала

Войти, и каменной гурьбой

Ему дорогу преграждала,

И дождалась… Больной ногой

Изгой от глада отощавший

В нагромождение камней

Ступил, как лист давно пропавший,

Лишившись в одночасье сил,

Вдруг в омут полетел, отпавши.

Река – каменьев серых груды

(Окатыши да валуны)

Нага, как стан богини Руды,

Пустынна словно бок луны.

Лишь тихий шорох там глубоко

Таится,  то живой воды

Ворчание в камнях сокрыто.

На слух пугающе размыто,

Как будто Богом не долито

Истока бедного корыто.

Журчит, однако ж, басовито,

Загадочна, как «шито-крыто»

И стелет, словно бархат рытый.

Как незаконная царица – зла,

Коварна, мстительна, хитра.

Не дозволяет ей гордыня прощать

Когда ее казна, бродягу златом одаря,

Хозяйку клада предала.

Ее надежна западня.

И жертва, будучи порочной,

Прилеплена к капкану прочно,

И хищница ее съест, точно.

А в этот час, в эти минуты

Воспоминаний злая тень,

Тому, кто еле брел понуро,

Из терна колкую уздень

Набросила. (Размыта у нее фигура,

Крепка удавки ее шкура)

И повела, как псы каюра

В пургу замерзшего несут,

Туда, где кособокий дом

Где на лугах коров пасут,

Где сад цветет и босиком

Толпой мальцы бегут на пруд.

Там тропы сонно пахнут мятой,

Над львиным зевом кружит шмель

И тявкнет псина, виновато

Поджав в репьях хвоста кудель.

Родной калитки скрип тягучий

В груди горячею волной

Толкнет и горло спазм придушит

Старушки вскрик: – Сынок, родной!..

Но это только лишь видение,

Ему далеки боль, волнение

И только горькою слезой

Означен чувственный порыв…

А вот в ноге живет нарыв.

Он здравствует как на дрожжах,

Раздулся гноем, почернел

И каждый шаг бьет болью. Жж-а-х!

День хмурый потемнел в углах,

Он, что постриженный монах,

Впервые в рясу облачился,

Но радостью не заискрился.

Кроваво взор его налился

И за долиной, вдалеке

Он молниями заискрился,

Зашедшись в русском трепаке.

Шатун, меж тем, реки каменья

Хромая преодолевал,

Он спотыкался и в забвеньи

То плакал, то хрипя кричал,

То что-то пел мотив срывая

И только лента голубая

Была в тот черный день светла,

Которая сквозь рвань свисая,

В грязи скользила как метла.

Уже сознание теряя скиталец

Сбросил с плеч мешок,

И жалость мысли не питали

К такой потере, лишь плевок

Тягучей точкою последней

Подвел деянию итог

И тяжести болезных бредней.

Ничком лежал скиталец бедный

Взор мутный вперив в небеса

Кулак сжимал маркиз наследный

Ограбленного. Бирюза,

Чем оторочен дивный перстень,

Была изящна и чиста

И в лоне двух своих отверстий

Хранила два златых креста.

Меж ними выдавлено слово

На неизвестном языке.

Ах, если б знать, что под поневой

Загадочности в той строке!

Обретшим рок им уготован,

Болезнь, кто носит на руке,

А кто украл иль взял неправдой

Грозил жестокою расправой

И скорой смертию слуге.

Скупое русло вскоре вспухло

И мутный глиняный поток

Труп, будто плюшевую куклу

В мир неизвестный уволок…

2015г.