Павел осторожно повернул ключ в замке. Конечно, в егопросторном коттедже спальня была далеко от входных дверей, но он знал, какойслух у его жены, какой у нее чуткий сон, и старался не шуметь. Стальная дверьпредательски лязгнула. Павел шагнул в коридор… и вполголоса выругался.

Холл был залит светом. Манана стояла против дверей вполупрозрачном золотистом пеньюаре, с бледным от ненависти лицом.

– Ты что, так здесь и стояла всю ночь? – осведомилсяПавел с холодной язвительностью.

– Да, а что? Тебя разве интересует, что я делаю поночам? Разве ты еще помнишь, что у тебя есть жена? По-моему, тебя давно ужеинтересуют только дорогие шлюхи! Наверное, только с ними ты что-то еще можешь,импотент несчастный! – Она швырнула в него дорогую саксонскую тарелку.

Павел легко отклонился, и тарелка вдребезги разлетелась,ударившись о косяк. Заранее приготовила, стерва, чтобы бросить в мужа! Так истояла всю ночь с тарелкой в руках, как кошка в засаде… дикая кошка, бешенаясука!

Когда-то его забавлял ее кавказский темперамент, но впоследний год она стала совершенно невыносимой. Он больше не может выносить еененормальную ревность, эти многочасовые скандалы…

Павел попытался обойти жену, но Манана с яростным воплембросилась к нему, целясь лиловыми ногтями в глаза. Он еле увернулся, закрываяглаза, и сильно толкнул наугад. Манана вскрикнула, поскользнулась и отлетела вугол. Павел шагнул было, собираясь запереться в кабинете, но резко остановился,смущенный наступившей тишиной.

Он обернулся.

Манана лежала на полу в позе уснувшего ребенка. Ее лицо,только что обезображенное ненавистью, медленно разглаживалось, и на немпроступала сквозь напластования ссор, горечи, обид ее изумительная восточнаякрасота.

А на полу возле ее виска расплывалось огромное черно-красноепятно.

Павел наклонился над женой, назвал ее по имени, потрогалзапястье, пытаясь нащупать пульс, но подсознательно он понял уже, чтослучилось. Он знал, что Манана мертва, и, если до конца быть честным с самимсобой, обрадовался этому. Она стала невыносима, и пыталась такой же невыносимойсделать его жизнь. Разумеется, такая ее смерть может причинить ему массунеприятностей… Но для чего же тогда существует Кандауров, как не для такихслучаев? За что Павел платит ему такие огромные деньги?

Павел достал из кармана «трубку» и нажал кнопку с номеромтелефона Кандаурова.

– Женя, приезжай немедленно.

Кандауров появился через двадцать минут, свежий иэнергичный, как будто его и не разбудили в четыре утра. С первого взглядаоценив ситуацию, он начал действовать.

– Переодень ее. Ничего не забудь – одежда, нижнее белье– все должно быть надето так, будто она одевалась сама.

Павел со вздохом подошел к телу жены. Красное пятно сталобурым и подсохло, волосы на затылке слиплись. Он обнажил такое знакомое холеноетело и начал одевать его. Жуткое занятие, но надо все вытерпеть, слишком многимон рискует, если его заподозрят. Не забыть потом отмыть пол от крови, а тоутром прислуга придет, заметит.

Павел провозился почти час. Кандауров в это время куда-тоуезжал. Через час он вернулся. На заднем сиденье его машины лежала,скорчившись, рыжеволосая молодая женщина.

– Это еще кто такая? – недовольно спросил Павел.

– Не бойся. Ей придется сыграть роль Мананы, потом онаисчезнет. Дай ей плащ Мананы, темный парик у нас есть.

Пока гостья переодевалась, Павел с Кандауровым вынесли телоМананы в гараж и положили в багажник черной БМВ.

Потом женщина села за руль, выехала к воротам жилмассива ипосигналила. Сонный охранник выглянул в окно, увидел знакомую машину, женскийсилуэт за рулем и открыл ворота. Отъехав на пару километров, машинаостановилась.

Кандауров выехал чуть позже и, не торопясь, приблизился кБМВ. Женщина вышла и подсела к нему, протягивая парик и плащ Мананы. Кандауровв свою очередь протянул ей пачку денег.

– Здесь маловато, – скривилась рыжеволосая, –ты не предупреждал, что тут убийство.

– Это несчастный случай, – Отрывисто ответилКандауров, – бери деньги и мотай отсюда немедленно, если не хочешьнеприятностей.

– Мало денег, – упрямо проговорила женщина.

– Рискуешь, – угрожающе прошипел Кандауров.

«Ты сам еще больше рискуешь», – подумала она, носделала вид, что смирилась.

Затем они поменялись машинами. Подъезжая к Москве, Кандауроввнимательно осмотрел шоссе и, убедившись в отсутствии свидетелей, резкокрутанул руль и выпрыгнул из машины.

Черная БМВ слетела в кювет и перевернулась. Наступила глухаяпредрассветная тишина. Бензобак не взорвался. Машина не загорелась, но этогобыло и не нужно: удар был настолько сильным, что женщина за рулем неминуеморазбилась бы насмерть. Ремнем Манана никогда не пристегивалась, а аэрбэга в БМВне было, поэтому именно эту машину и выбрал Кандауров у Павла в гараже.

Убедившись, что все выглядит достаточно правдоподобно, Кандауровзашагал к условленному месту, где его партнерша должна была оставить егомашину.

– Твою сестру убили, а ты ничего не делаешь. –Старая женщина с лицом хищной птицы и гордой посадкой головы шевелила пальцами,будто перебирала невидимые четки. – Если ты настоящий мужчина, ты долженотомстить за Манану.

– Мама, это был несчастный случай. – поморщилсяАрам, – никто ее не убивал. Ты же знаешь, как она ужасно водила! И куда ейпонадобилось мчаться в такую рань?

– Вот именно! Куда она ехала? Может быть, она ехала комне, чтобы рассказать что-то?

– Мама, ты всегда не любила Павла, но обвинять его вубийстве – это чересчур.

– Он негодяй. Моя девочка всегда была с ним несчастна…

– Брось ты, мама, все мы не святые. Мы с Ларисой тожевечно ссоримся…

– Но ты же ее не убиваешь!

– Ну с чего ты взяла, что это Павел убил Манану? Зачемему это нужно?

– Ты думаешь, что твоя мать выжила из ума? –Старуха, не покидая глубокого кресла, дважды стукнула в пол тяжелой резнойпалкой.

Дверь в соседнюю комнату открылась, оттуда вышла молодаярыжеволосая женщина и остановилась в ожидании.

– Расскажи ему то, что рассказывала мне, –властным голосом сказала старуха.

Когда рассказ был окончен, и мать с сыном снова осталисьнаедине, она спросила:

– Ну а теперь что ты скажешь?

– Это будет очень трудно… – задумчиво произнес сын.