Если бы Игорь заранее знал, чем в этот раз обернется его желание пожарить котлеты, то приготовил бы любимый с детства бутерброд с колбасой, а не стал экспериментировать на кухне во время трансляции футбольного матча. Но он не умел смотреть в будущее и потому резво взялся за дело.

Горячее масло забрызгало, когда Игорь положил в сковороду котлеты. Он торопливо накрыл ее стеклянной крышкой — прозрачная поверхность моментально запотела, а шкворчание стало на порядок слабее. Игорь засек время по наручным часам и отправился в комнату. Он намеревался вернуться на кухню через пять минут, чтобы перевернуть котлеты, но напрочь забыл о еде, увлекшись футбольными баталиями, и спохватился, когда легкая пелена сизого дыма вползла в комнату из коридора и заполнила пространство между ним и телевизором.

— Черт! — Игорь вскочил с дивана и бросился на кухню спасать будущий обед. Но опоздал: котлеты успели почернеть и на пару с потемневшим жиром превратиться в идеальное средство для тех, кто хочет убить в себе неумеренный аппетит, но еще не знает, с помощью чего.

— Да провалитесь вы к чертовой матери! — в сердцах бросил Игорь, не зная, что теперь делать. В следующую секунду он не знал, что и думать: сковородка выполнила его желание и вопреки выученным в школе законам физики исчезла.

Подозрительно вежливое покашливание за спиной вывело его из оцепенения. Игорь почувствовал, как по спине пронесся леденящий холодок: в квартире он жил один. Медленно повернувшись, Игорь во все глаза уставился на таинственного гостя — рослого двухметрового черта со знакомой сковородкой в левой руке.

— Твоя? — глубоким стальным голосом поинтересовался черт, указывая на сковородку с частично обкусанными котлетными угольками. Игорь растерянно моргнул и кивнул. Черт смял сковородку двумя ладонями — темное масло закапало на пол — и, бросив комок к ногам кулинара, схватил того за грудки и приблизил его нос к своему. — Я не исключаю, что извращенцам вроде тебя нравятся обуглившиеся снаружи и сырые внутри котлеты, но если ты еще раз отправишь подобную гадость моей матери — узнаешь, что чувствуют котлеты при жарке!

Черт разжал ладони и исчез. Игорь без сил рухнул на стул, пытаясь понять, что это было, как появившаяся перед ним штуковина из ночных кошмаров инженеров-конструкторов упала на пол и с грохотом разбилась на три части. Следом за ней из воздуха выпал разорванный ботинок, старые игрушки и разбитая посуда.

Игорь в прострации смотрел на происходящее, но пришел в себя из-за ударившего по ушам грохота и поспешил в комнату.

Количество хлама, появившегося непонятно откуда, поражало: на полу в беспорядке лежали обломки мебели и горы разобранной аппаратуры, а украшал вершину старенький «Москвич», в который врезались не только спереди и сзади, но и чем-то протаранили сверху.

Древние пластинки на семьдесят восемь оборотов посыпались на покореженную машину, рассыпались осколками и спугнули материализовавшихся и орущих до одурения котов. На середину комнаты свалились питон и дрессировщик в униформе. Коты, увидев дальнего родственника Каа, закончили концерт и молнией выскочили на открытый балкон, бесстрашно сиганули на ближайшее дерево и разбежались по окрестным дворам.

— …сам пошел! — прокричал дрессировщик непонятно кому. Лицо его вытягивалось от удивления, но он закончил речь. — Корми его, чем хочешь, а не то он из тебя обед сделает!

Питон проводил котов голодным взглядом и пристально взглянул на Игоря. Тот восьмым чувством сообразил: неизвестный оппонент дрессировщика останется в живых на неопределенный срок, потому что питон уже выбрал претендента на роль обеда…

Закричав и насмерть перепугав дрессировщика, озадаченно разглядывающего квартиру, Игорь выскочил в коридор, захлопнул дверь и прирос к полу, увидев, во что превращается некогда чистый подъезд. Стены сами собой покрывались пятнами от сгоревших спичек и неприличными по форме и приличными по количеству фразами и картинками, а с верхних этажей пошла лавина из тонн окурков, пивных банок, разбитых бутылок и шелухи от семечек.

Завершил картину мусорной катастрофы натужный гул работающего двигателя: на лестницу, сминая перила и царапая стены, въехал черный «Гранд Чероки». Проехав восемь ступенек, автомобиль застрял и, натужно погудев, заглох. Водитель подергался, безуспешно пытаясь открыть двери, тоскливо вздохнул и с обреченным видом выбил остатки лобового стекла. Высунул голову, посмотрел по сторонам и изрек:

— Куда меня занесло на пьяную голову?

— На третий этаж, — ответил Игорь, разглядывая автомобиль большими-большими глазами. Водитель нахмурился, осмысливая услышанное и пытаясь понять, когда он умудрился заехать в подъезд.

— Надо же так высоко забраться, — пробормотал он.

— Не забраться, — Игорь оторвался от осмотра жестоко поцарапанного и местами разорванного бока автомобиля. — Ты спускался.

Водитель охнул.

— Помоги выбраться, браток, — попросил он. — Петр.

— Игорь.

Внизу изумленно вскрикнули, следом послышался звук упавшего тела: в подъезд вошла впечатлительная уборщица — жильцы скидывались за уборку подъезда частной бригаде пенсионерок.

— Что у вас произошло? — полюбопытствовал Петр, осматривая стены и полы. — Неделя борьбы с чистотой?

Дверь в квартиру открылась, и в коридор выглянул дрессировщик. Увидев людей, он потребовал объяснений:

— Где я нахожусь?

Водитель вытаращил глаза и проворно сиганул за джип: из квартиры в сторону Игоря выползал питон.

— Хорошая змейка, — пролепетал Игорь, повторяя путь водителя. К дрессировщику он обратился уже из-за укрытия. — В комнате есть телефон, звоните в цирк! И уберите вашего питона!

Дрессировщик посмотрел на пол, только сейчас обратив внимание на то, что цветастый шланг передвигается по полу без чьей-либо помощи. Побледнев, как свежевыпавший снег, дрессировщик поднял на водителя большие глаза и охрипшим голосом ответил:

— Он не мой! Я львами занимаюсь…

Дверь захлопнулась, едва не прищемив питону кончик хвоста. У Игоря отвисла челюсть.

— Пойду-ка посмотрю, как я спускался и, главное, откуда? — не скрывая переполнявший его ужас, скороговоркой выпалил Петр и, не откладывая дело в долгий ящик, пулей метнулся наверх. Игорь не отставал, передвигаясь синхронно с водителем и так же старательно огибая покореженные автомобилем перила.

Проскочив через шесть этажей, спринтеры в замешательстве остановились на последнем: люк на крышу был закрыт допотопным замком сорок седьмого года выпуска и покрыт толстым слоем паутины и пыли.

— У меня галлюцинации, — растерянно пробормотал водитель. — Как я въехал в подъезд?