Эммануэль попросила своего возлюбленного забрать детей изшколы. Вполне возможно, что он просто забыл о ее просьбе или перепутал время,но многие видели, как он сел в машину и отправился в прямо противоположномнаправлении. Кто-то даже слышал, что он собирался ехать в Ниццу.

Несколько позже, убедившись, что дети так и не приехали кположенному часу, Стефани решила поехать за ними сама. Подъехав к зданию школы,она, не выходя из машины, поинтересовалась, не забрал ли кто детей. Директрисаответила, что за ними зашли двое старших ребят и они отправились домой пешком.Стефани поняла, что они решили пойти полем, сократив таким образом путь домойпочти на треть. Теперь, несколько успокоившись, Стефани и Эммануэль могливернуться к прерванной работе; пешком дети могли возвратиться не раньше чемчерез двадцать минут.

Ждать, сидя на месте, всегда утомительно, и потому женщинырешили пойти детям навстречу. Они вышли на улицу.

— А что за ребята пришли за ними? —поинтересовалась Монель.

Стефани в недоумении пожала плечами. По выражению ее лицабыло ясно, что в данный момент ее волнует совсем другое.

— Твоему мужу не приходит в голову помочь тебе? Я вижу,домашними делами занимаешься ты одна, — обратилась она к Эммануэль.

— Что я могу с ним поделать? Ты же знаешь Жана, —полушутя ответила Эммануэль.

Эммануэль чувствовала себя прекрасно в обществе двух подруг,одна из которых годилась ей в матери, а вторая в бабушки. Как меняются люди современем! Совсем недавно Эммануэль радовалась, что ее окружают только красота имолодость, и вот теперь рядом с ней две женщины, одной из которых пятьдесят, адругой шестьдесят четыре. Конечно, они прекрасны, но это далеко не та красота,которой привыкла восхищаться Эммануэль. Но все же она чувствовала себя хорошорядом с ними.

Эммануэль особенно была привязана к Стефани благодарякачествам, которые были свойственны им обеим: уверенность в правильности своеговыбора, неприятие лжи и фальши, сила характера. Марио, в свою очередь, отметили еще одно — нарциссизм, который он квалифицировал как чувство, прямопротивоположное эгоизму.

Стефани до недавнего времени была химиком одной излабораторий, занимающихся производством различных лекарств, синтетических нитоки тому подобного. Месяц назад после стодвадцатидневной забастовки ее уволили.Проявив себя неутомимым борцом за справедливость, Стефани в ходе забастовкидопустила несколько промахов, которыми хозяева не преминули воспользоваться,чтобы раз и навсегда избавиться от ее присутствия на своем предприятии.

Одно издательство предложило ей выпустить книгу об историиее борьбы, но с условием, что Стефани закончит работу над ней не позже чем кзиме. Эммануэль и Жан встретили ее как раз в тот день, когда она получила этопредложение. Стефани выглядела неважно: бледная, худая; ее одежда оставлялажелать лучшего. Она объяснила, почему не может принять предложениеиздательства, но все эти причины можно было свести к одному слову — Париж. Жани Эммануэль немедленно предложили ей отправиться вместе с ними в Прованс, где унее будет все то, чего ей так не хватало в Париже для нормальной работы: многосолнца, тишина, свобода и собственная комната. Стефани ничего не оставалось,как поблагодарить друзей за заботу и согласиться.

Эммануэль была просто поражена своим внезапно вспыхнувшимчувством гостеприимства. Будь на месте Стефани молодая девушка, в предложенииЭммануэль не было бы ничего удивительного, но пригласить к себе женщинупреклонного возраста было для нее чем-то противоестественным. Эммануэль дажеукоряла себя за то, что не подумала, прежде чем пригласить погостить человека,имеющего интересы далеко не любовного характера. Что это? Прогресс самосознанияили проявление слабости?

В любом случае Эммануэль вовсе не привлекали неукротимыебойцовские качества Стефани. Все, что противопоставляло одну часть человечествадругой, отделяло плохих от хороших, поддерживало одних и втаптывало в грязьдругих, было неприемлемым для нее.

Так что же могло стать причиной ее симпатии к Стефани? То,что она ее двоюродная сестра? Но это просто смешно, Эммануэль давно забыла осуществовании всех своих многочисленных родственников, включая и Стефани.

Важным для Эммануэль было совсем не то, что она вновь обреласестру, а то, что она увидела в Стефани подругу. Она нередко вспоминалавпоследствии тот вечер, когда Стефани приехала в Шан-Лу. Эммануэль повелагостью смотреть дом, сад, лес и во время прогулки не преминула обратитьвнимание Стефани на летний душ, который они соорудили под открытым небом.Неожиданно, к радости Эммануэль, Стефани блестяще выдержала этотимпровизированный экзамен: не испытывая ни малейшего стеснения перед хозяевамидома, моментально разделась и стала под теплые струи воды. Стефани мылась долгои самозабвенно, ни на минуту не прекращая при этом разговор. Тело Стефани,белое, гладкое, в меру мускулистое, куда более привлекательное, чем ее лицо,помогло Эммануэль убедиться в реальности своей сокровенной мечты: сохранитькрасоту и привлекательность своего тела до глубокой старости. И если раньше этамечта казалась несбыточной, то теперь она была рада убедиться в обратном.

Эммануэль пыталась представить себе, какой была Стефани летдвадцать или тридцать назад: более стройной, с плавными линиями тела,прозрачной кожей, но резкой в движениях, с менее уверенным взглядом.

В первые минуты их встречи Эммануэль чувствовала себянесколько стесненно под взглядом блестящих темно-карих глаз Стефани, казавшихсяей холодными, но позже, когда она перестала считать Стефани чужой, она увиделав них искорки настоящей надежды на дружбу, которые делали их более близкими ипрекрасными. Даже ее нос, который при первой встрече показался Эммануэльорлиным, виделся ей теперь гордым и неповторимым.

Все черты лица и характера Стефани в глазах Эммануэль приобреталиособый, сексуальный оттенок, лишний раз убеждая ее, что и в пятьдесят летженщина может сохранить практически всю свою привлекательность. Эммануэльтеперь не покидала мысль, что даже Монель, несмотря на свой преклонный возраст,могла быть привлекательной и желанной.

В ту первую встречу, когда Жан и Эммануэль решили собратьсяза ужином вместе с Маттиасом и Монель, те вышли из машины, крепко обняв другдруга за талию и совсем не боясь выглядеть в глазах других смешными. Монельвыглядела просто прекрасно. Эммануэль это поняла, когда в глубине разреза ееюбки увидела стройные, темные от загара ноги семнадцатилетней девушки. Именноноги Монель заронили в нее догадку, что возраст сам по себе — не преграда напути сексуальной эволюции человека.

Это любопытство и стало началом тех отношений, которыевпоследствии установились между ними. Эммануэль и Монель не обращали вниманияна возраст, который перестал иметь для них какое-либо значение. Кроме того, вхарактере Монель было нечто такое, что не могло не привлечь внимания Эммануэль:при всей солидности, неизменно сопутствующей женщине в таком возрасте, она непотеряла способности совершать поступки, совершенно не свойственные ее возрастуи положению.