Валерий Георгиевич Шарапов

Дом с неизвестными

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Шарапов В., 2022

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022Пролог

Москва, площадь Дзержинского – Красная Пресня – Лефортово; 16 октября 1941 года

Около полудня в открытое окно второго этажа Народного комиссариата выглянул пожилой офицер с лихими буденновскими усами и тремя шпалами в малиновых петлицах. Вид у него был уставший, лицо – серое, озабоченное. Внизу, недалеко от парадного входа в НКГБ[1] стояла группа молодых сотрудников. Кто-то курил, кто-то негромко обсуждал напряженную ситуацию в столице.

– Николаенко! – офицер отыскал глазами нужного человека.

– Я, товарищ капитан государственной безопасности! – отделился от группы молодцеватый мужчина лет тридцати с одной шпалой в петлицах.

– Слушай сюда! Дуй в универмаг Мосторга на Красной Пресне. Там уже ждут. Загрузишь большой сейф и прямиком в Комиссариат путей сообщения.

– Это у Красных Ворот который?

– Верно. Там заберешь еще три сейфа. А уже оттуда рванешь на товарную станцию Лефортово. Сдашь ценный груз майору милиции Мишину – он отвечает за погрузку спецэшелона. Задачу уяснил?

– Так точно. Одной полуторки хватит?

– Поезжай на двух. Три сейфа небольшие, а четвертый – как сообщили из Мосторга – неподъемный.

Козырнув, лейтенант Николаенко быстрым шагом направился от парадного подъезда Управления на прилегающий Фуркасовский переулок, где стояла в готовности длинная вереница грузовиков.

– Карташов! Уборевич! – крикнул он.

– Да, товарищ лейтенант, – отозвались водители.

– Заводи. Поехали…

Накануне по Москве, словно черви после затяжного дождя, стали расползаться скверные слухи о предстоящей сдаче города, о том, что немец скоро войдет со стороны западных окраин. Слухи не были чьей-то фантазией или злонамеренной диверсией. Они родились естественным образом после публикации в центральных газетах постановления «Об эвакуации столицы СССР», в котором сообщалось об отъезде из Москвы правительства во главе с товарищем Сталиным. Одновременно люди шептались, что станции метро и заводы, оборудование которых не успели вывезти, заминированы и будут взорваны, как только немец вплотную подойдет к столице.

16 октября в Москве началась настоящая паника. Остановил работу Московский метрополитен, закрывались промышленные предприятия и магазины, городское и районное руководство спешно уничтожало секретную документацию и покидало город.

* * *

На Красной Пресне пришлось подождать. Сейф и вправду оказался огромным. Точно такие же Николаенко видел в секретной части Комиссариата и в некоторых оружейных комнатах. Четверо привычных к физическому труду рабочих кое-как вытащили сейф из здания универмага Мосторга и, поругиваясь, спускали по ступеням крыльца. «Явно не пустой!»

Водитель первой полуторки сорокалетний сержант Карташов спрыгнул на асфальт и пошел откидывать борт. Не усидел и Николаенко: толкнув легкую фанерную дверцу машины, побежал помогать рабочим.

Впятером стало полегче. Дотащили махину до грузовика, на раз-два-три приподняли до уровня кузова, поставили угол на край, дружно затолкали. Внутри стального монстра что-то перекатывалось и осыпалось, словно кто-то решил подшутить и сыпанул в него пуда два песка с мелким гравием.

Тут же появилось местное начальство – полный товарищ с лысой головой и маленькими бегающими глазками.

– Прошу засвидетельствовать в двух экземплярах, – подсунул он пачку машинописных листов, – что приняли от меня сейф под инвентарным номером «1172» с полной описью содержимого.

Сверять опись с фактическим содержимым Николаенко не стал – не было времени. Пристроив бумаги на крыле полуторки, он дважды разборчиво написал должность, звание, фамилию, дату. Поставил убористую подпись. Один комплект документов вернул начальству, второй сунул в небольшую планшетку и залез в кабину.

– Поехали.

– Куда дальше, товарищ лейтенант?

– Красные Ворота. Комиссариат путей сообщения.

Натужно загудев мотором, автомобиль покатил в сторону центра. Не отставала и вторая полуторка, кузов которой пока еще оставался пустым…

Общественный транспорт в этот день не работал. Однако в попутном направлении – на восток – двигался плотный поток: грузовики, легковушки, гужевые повозки. Какие-то из них, несомненно, спешили по своим обыкновенным делам. Но большинство были набиты узлами, чемоданами, домашней утварью. Встречались даже тележки с вещами, которые граждане толкали вручную. Тротуары также были заняты сплошным людским потоком, устремившимся к московским железнодорожным вокзалам.

16 октября 1941 года надолго останется в памяти москвичей. И называть они его будут Днем Великого Драпа.

* * *

У Красных Ворот загрузились быстро. Три небольших сейфа с кассой и документацией партийной организации Комиссариата уже поджидали на тротуаре возле здания НКПС[2]. Вдоль сейфов нервно прохаживался мужчина в косоворотке под светло-серым летним костюмом. «Будто на летний курорт намылился», – невольно отметил про себя Николаенко, выпрыгивая из кабины.

Мужчина и два водителя закинули сейфы в кузов второй полуторки. Лейтенант расписался за принятый груз, козырнул и дал команду ехать на товарку в Лефортово…

От Красных Ворот выскочили на шоссе Энтузиастов и снова оказались в густом потоке покидавших город автомобилей. Так и плелись в нем, покуда не свернули к станции.

– Не пойму, наши, что ли?.. – кивнул Карташов на маячившие впереди грузовики.

– Наши, – нехотя отозвался лейтенант. – Тоже, видать, везут что-то ценное для погрузки в спецэшелон.

В кузове «ЗИС-5», что чадил сизым выхлопом в сотне метров впереди, покачивался огромный несгораемый шкаф, почему-то установленный вертикально. Положить его плашмя по каким-то причинам не дозволялось, а привязать было нечем, оттого водитель не гнал и старательно объезжал неровности.

Обе полуторки Николаенко пристроились за «ЗИСом». Ехать до ворот товарной станции оставалось не более пяти минут…

* * *

Держась за оконный обрез автомобильной дверцы, лейтенант раздумывал о том, что ожидало его и команду таких же офицеров дальше. Сколько еще придется за остаток дня сделать рейсов по пустеющему городу? Какой будет приказ начальства после окончания этой сумасшедшей гонки? Удастся ли ночью хоть немного поспать?.. Скоро город накроют сумерки.

Николаенко весь день провел в разъездах и ужасно устал. Вопросов из-за непростой обстановки накопилось много. Ответов на них не знал никто.

На повороте, в квартале от лефортовской станции хоровод тревоживших вопросов утих сам собой – подъезжали к месту, где требовались оперативность и напор, а не ленивые мысли. К тому же помог вернуться в реальность дворник, монотонно возивший метлой по пыльному тротуару. Глядя