Марина Рюмина

Чижик, пыжик

Часть I

Эксперимент

Нонна приехала в Огнинск прошлой осенью. Молодая, стройная, красивая она сразу привлекла к себе внимание всей мужской части коллектива центра. А эта часть была если не лучшая, то, несомненно, большая. Андрей Тропилин исключением не являлся. Но сложность положения Андрея заключалась в том, что он не был союзником Нонны. Он был ее противником, причем, главным.

Исследованием инфразвука база Тропилина занималась давно. Но область его интереса представляли объекты неживой природы. К примеру, были установлены частота и интенсивность звука, при которых рушились кирпичные постройки. Целью исследований являлось нахождение параметров, выводящих из строя вражескую технику. Испытания проводились на таежном полигоне. Но то, что предлагала Нонна, Андрей допустить не мог.

Нонна была аспиранткой Свиридова, занимавшегося изучением действия низкочастотных излучений на подопытных животных. В общем, действие инфразвука на живой организм профессору Свиридову было вполне понятно. Входя в резонанс с частотой естественного излучения какого-либо органа, низкочастотные звуковые волны в той или иной мере негативно сказывались на его функции. Эксперименты в этой области были близки к завершению. Если бы не одно «но».

Научный ассистент Свиридова, с немецкой педантичностью перебирая параметры изучаемого спектра, вдруг обнаружил неожиданный эффект. Крысы, подвергшиеся воздействию одной из частот, стали вести себя странно. Странность заключалась в том, что под действием облучения животные забывали дорогу к кормушкам и время кормления, но при этом их энергия и изобретательность возрастали в несколько раз. Достаточно сказать, что за время эксперимента трем крысам удалось сбежать из клеток. При прекращении облучения поведение животных полностью нормализовывалось, но сообразительность оставалась выше, чем у контрольной группы. Никакого вредного воздействия на физическое здоровье крыс изучаемая частота не оказывала.

Профессора Свиридова заинтересовала именно эта сторона эксперимента. А точнее, его мучил вопрос – до какого уровня таким способом можно поднять человеческий интеллектуальный потенциал?

Опыты на нескольких добровольцах достоверного результата не принесли. Для окончательных выводов нужны были более массовые исследования. Но эксперименты над людьми – вещь запрещенная, поэтому он решил провернуть это дело тайно от официальной науки на военной базе далекого сибирского городка. База находилась под ведомственным началом его школьного друга, ныне генерал-лейтенанта, и занималась тоже изучением инфразвука, но с военным уклоном.

На роль исполнителя задуманного у Свиридова было две кандидатуры – доцент Эдуард Силантьев и аспирантка Нонна Кораблева.

Профессор выбрал Нонну.

Приехав в Огнинск, Кораблева оказалась в центре всеобщего внимания и в жесткой оппозиции с руководителем базой в лице Андрея Тропилина. Даже «высокое начальство» не могло сломить его глухую оборону. И, несмотря на то, что уже велся монтаж генератора, похожего на огромную органную трубу, Тропилин настаивал, чтобы эксперимент проводился на далеком от города полигоне.

Нонну такой вариант не устраивал. Она рассчитывала на блестящую диссертацию с примерами множественных вспышек гениальности. (А потенциал городка был велик, Кораблева за несколько месяцев в этом убедилась лично). Что запрет с темы при положительном результате будет снят, Нонна не сомневалась – победителей не судят! И, будучи натурой решительной и напористой, хоть и несколько романтичной, она продолжала наступление.

Брешь в обороне Тропилина образовалась с появлением детского рояля. Его Андрей купил в один из обеденных перерывов племяннику в подарок.

Он поставил треногий инструментик на стол и стал перебирать белые и черные клавиши, прислушиваясь к звуку. И тут вошла Нонна. Она улыбнулась, бросив на руководителя базой задиристый взгляд, и спросила:

– Что будем играть?

Музыкального образования у Тропилина не было, но слух был хороший. И ответив:

– Да хотя бы это, – он застучал по клавишам: «Та-та, та-та, та-та-та».

Нонна засмеялась:

– Чижик, пыжик, где ты был? – и попросила, – А можно мне?

Даже исполненная на детском рояле Бетховенская мелодия «К Элизе» произвела на Тропилина впечатление. Может быть потому, что ему уже давно хотелось говорить с этой синеглазой брюнеткой о чем угодно, кроме физической акустики. И наконец-то это случилось.

Спустя несколько дней Андрей пригласил Нонну на воскресную охоту. Правда, основным занятием охотников была отнюдь не стрельба по зверушкам, а знакомство с таежной природой, приготовление шашлыков и фотография.

Брешь в обороне росла.

В итоге, к окончанию монтажа инфрагенератора пришли к компромиссному решению – эксперимент проводить на городской базе, но при минимальной мощности излучения.

Перед запуском генератора Кораблева, видя беспокойство Тропилина, подошла к нему со словами:

– Андрей Леонидович, я встану рядом с клавишей экстренного выключения и если вдруг почувствую какой-то дискомфорт, то сразу отключу генератор.

– Нет, – ответил Тропилин, – У выключателя встану я.

Он подошел к столу с аппаратурой и положил ладонь рядом с красной кнопкой.

Эксперимент начался. Андрей прислушивался к своему внутреннему состоянию. Оно оставалось прежним. Прошли десять минут, двадцать, полчаса, но ничего не происходило. Ровным счетом ни-че-го. Продолжать эксперимент дольше было бессмысленно.

Поникшая Нонна позвонила Свиридову и рассказала о своей неудаче. Профессор дал распоряжение возвращаться в Москву. Но накануне вылета Кораблева получила новую инструкцию, в которой Свиридов предлагал повторить эксперимент с поправкой на коэффициент к α– ритму мозга.

Нонна, окрыленная надеждой, с новой энергией взялась за работу. Генератор настроили на другую частоту.

Тропилин с тоской ждал повторный опыт. Теперь только одна мысль беспокоила руководителя базой – после второй неудачной попытки Нонна улетит домой и маловероятно, что они когда-нибудь еще встретятся. Усилить мощность излучения он предложил сам.

Часть II

Зона отчуждения

Связь с Огнинском прервалась внезапно. Владельцы мобильников перестали отвечать на звонки. Трубки стационарных телефонов тоже никто не поднимал. Молчали радио и телеграф. Для выяснения ситуации из области был выслан наряд милиции. Назад он не вернулся. Тогда губернатор распорядился разведать обстановку с воздуха. Вертолет совершил аварийную посадку в тайге, не долетев до цели. Экипаж пропал бесследно.

Обеспокоенные родственники потянулись в Огнинск, чтобы лично принять участие в судьбе близких. Ни один рейсовый автобус или встречная машина на их пути не попадались. Казалось, город принимал в себя всех, но никого не выпускал.

Наконец, отчаявшись выяснить своими силами причины столь странной изоляции целого района, губернатор доложил о случившимся выше по инстанции.

О том, что Огнинск исчез из информационного пространства, Свиридов узнал на четвертые сутки. (До этого то, что Нонна молчит о результатах последнего эксперимента, он объяснял издержками связи). Ему позвонил тот самый генерал-лейтенант, в чьем ведомстве находился Огнинский полигон, и разговаривал со своим школьным другом исключительно нецензурно. Свиридов попросил отправить его в Сибирь при первой же