Пролог. В котором Антон Павлович попадает в жопу.

- Джинджэр.

"А раствор-то говно", потер подбородок я. "Конкретное говно...".

- Джинджэр! - крикнули над ухом. Причем кричали явно мне. - Ты что уснул там?

- А? - все еще частично погруженный в мысли я окинул взглядом собравшихся за столом.

Прямо передо мной сидел рябой мужичок с кривыми зубами, недостаток которых сразу бросался в глаза из-за огромной дыры на месте передних резцов. Мужичка так и звали - Рябой.

По правую руку от Рябого гордо восседал здоровенный детина, явно обиженный в интеллектуальном плане, ибо кроме "Ыыы" и Ээээ" его просветленный разум выдать не мог. Детину ласково величали Ыа.

Слева же от меня сидел на корточках Сыч. Дряхлый старичок, который везде и всегда сидел на корточках. Готов поспорить, что и спал он в таком же положении.

- Твой ход, - рябой подвинул ко мне грубо вырезанный деревянный стакан и кости.

Вздохнув, я сгреб дайсы со стола и, закинув их в стакан, принялся трясти его над самым ухом. Многие наверняка и предположить не могут, что звук гремящих костей в стакане может многое рассказать. К примеру, какой расклад выпадет можно предугадать с вероятностью в восемьдесят процентов. Этой премудрости меня обучил Кривой Билли. Вообще он был воистину кладезем бесполезных знаний и навыков. Нужно только уловить момент...

- Опа! - я грохнул стаканом о стол. Все сидевшие за столом напряглись. Даже Ыа натянул на свое не обремененное проблесками разума лицо серьезное выражение.

А я медленно поднимал стакан.

"Две пары по шесть и две по пять", вертелось в голове. "Я точно просчитал".

Стакан медленно поднялся и под ним оказалась всего одна пара по единице, тройка и двойка. Но бывают осечки. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Этому меня тоже научил Кривой Билли.

- Ыыыы! - радостно ткнул пальцем в кости здоровяк. - Ээээ.

- Да, да, -вздохнул я, стягивая ботинок, - твоя ставка победила. - Я протянул ботинок Ыа.

Тот выхватил его у меня из рук и радостно завывая, принялся скакать по комнате. И на кой хрен ему мой ботинок? Все равно не налезет... Перед глазами тут же всплыл кадр из "Ну погоди". Я только хмыкнул.

- Еще партеечку? - Сыч сгреб со стола кости.

- Эт можно, - Рябой потянулся.

Я же только неопределенно пожал плечами в ответ. Но сыграть нам была не судьба. В комнату гремя кольчугой ввалился жирный охранник.

- Время, шакалье! - прогремел он на всю комнату своей беззубой пастью.

Готов поставить свой последний ботинок, разило оттуда не хуже, чем из выгребной ямы.

- Разошлись по камерам! - продолжая греметь кольчугой жирдяй, раздавая пинки менее расторопным, разгонял заключенных по камерам. Не горя желанием получить кованым сапогом по заднице, я распрощался с Рябым и Сычом и поспешил в свою камеру.

А в камере меня уже поджидал Кривой Билли.

- Как игра? - поспешил осведомиться он.

- Неплохо, - я пошевелил пальцами босой левой ноги.

- Мммм... - многозначительно протянул Кривой. - И кто счастливчик?

- Ты не поверишь, - я растянулся на жесткой кушетке.

- А ты удиви меня.

- Ыа, - усмехнулся я.

- Мммм... - еще более многозначительно протянул Билли и больше ничего не добавил.

Что ж, пусть остается наедине со своими выводами.

Ночь наступила довольно быстро и принесла с собой долгожданную тьму, окутавшую все вокруг. И, сотрясающий стены, храп стражников. А значит время пришло. Встав на кушетку, я еще раз проверил кладку вокруг прутьев решетки. Все необходимые расчеты были сделаны. И, должен признать, результаты меня очень и очень порадовали. Раствор был полным говном, а камни клали криворукие обезьяны. Да простят меня приматы за подобное сравнение. К тому же сопоставив размер забранного решеткой оконца и ширину своих богатырских плеч, да простят меня богатыри за сравнение, я пришел к выводу, что легко в него пролезу. Общую картину успеха дополняло и закрепляло то, что оконце было не особо высоко, да еще и прямиком над моей кушеткой.

Закончив с очередной инспекцией раствора и кладки, я стянул с себя рубашку и, бросив ее на пол, достал свой причиндал из штанов.

- Давай, родной, - напрягся я, - зря что ли воду хлебал весь день.

Еще мгновение и камеру заполнил звук тихого журчания.

- Ты че эт удумал? - окликнул меня Кривой Билли. - Че творишь?

- Мочусь на рубашку, - пожал плечами я.

- Чего?

- Ссу на свою рубашку, - повторил я не прерывая процесс.

- Умом тронулся?

- Нет, - покачал я головой. - Просто раствор говно полное.

- А?

- Раствор, говорю, говно полное. - Я выдавил из себя еще несколько капель. - Не поможешь? - я глянул на Кривого.

- Не, - тот брезгливо покачал головой. - Я пас.

- Ну как знаешь, - я выдавил еще несколько капель, заправил штаны и подошел к кушетке. - О чем эт я... - осторожно оторвал одну из ножек у кушетки. Я не потратил в пустую эти две недели, которые просидел здесь. Я тщательным образом подготовился, изучил все нюансы... Ну и ножку у кушетки открутил... - Ах да, раствор - полное говно.

Подхватив рубаху, я влез на кушетку и, свернув рубаху, обмотал ее вокруг прутьев решетки.

- Да и кладка то же такая себе, - продолжал я, скручивая рубаху и вдевая в образовавшееся кольцо деревянную ножку от кушетки. - Им бы лучше строителям платить, - я принялся крутить ножку, затягивая рубашку вокруг прутьев, - чай не сарай строят, а государственное учреждение... - прутья тихо затрещали.

- Ишь ты, - заслышав этот звук, Кривой подался со своей кушетки.

- Так вот... - продолжал я, - строителей нужно лучше для таких вещей подбирать. - Прутья затрещали громче. - А то понаберут за забором