Почему сюрпризы, которые преподносит нам жизнь, по большей части всегда неприятные? Долгожданное повышение, если таковое происходит, воспринимается как нечто должное, выстраданное, выклянченное или даже добытое путями многочисленных интриг. А вот понижения в должности и окладе никто сам не добивается, они валятся, словно снежный ком на голову.

Но это, что касается дел служебных. А в личной жизни сюрпризы приобретают и вовсе катастрофический характер. К примеру, предложение руки и сердца можно предугадать заранее по многим косвенным признакам. Но вот о том, что вас собирается бросить ваш избранник, как правило, узнаешь последней.

Именно об этом размышляла Кира, возвращаясь к себе домой этим вечером.

– Ты чего такая хмурая? – спросила ее открывшая дверь Леся.

– Да так. Нездоровится.

И Кира постаралась прошмыгнуть мимо Леси к себе в спальню, подальше от проницательных глаз подруги. Но Леся была начеку.

– Ты что, заболела? – моментально вскинулась она. – Ох, не дай бог! Что именно у тебя болит? Говори быстро! Голова? Горло? А температура есть?

И не дожидаясь, пока Кира ей ответит, Леся сама потрогала лоб подруги.

– Температуры у тебя нет, – с удовлетворением констатировала она. – Это уже хорошо. Но что тебя беспокоит?

– Сердце, и это не лечится, – буркнула Кира.

Но напрасно она надеялась отвязаться от подруги, так просто избавиться от Леси никому еще не удавалось. Не прошло и пяти минут, как к ней в спальню сначала пробрался домашний любимец Фантик – красивый котик с мягкой плюшевой шерсткой, которая под старость стала только еще мягче, гуще и длиннее. А следом за Фантиком в комнате появилась и Фатима – вторая кошка, обитающая в доме подруг.

Кира понимающе вздохнула. Ну все ясно. Где Фатима, там вскоре должна появиться и Леся. И меньше чем через минуту Леся, действительно, появилась у нее в спальне с подносиком, на котором были в ряд выставлены несколько маленьких пузырьков темного стекла.

Кира покосилась на пузырьки и спросила:

– Это еще что такое?

– Это тебе. Лекарства. От сердца. Ты ведь на сердце жаловалась?

Отрицать было глупо. Она жаловалась. И Кира попыталась прояснить другой вопрос:

– Зачем так много лекарств?

– Так они все разные! Тут валерьянка, тут пустырник, тут корвалол. Ты смешаешь из всего этого чудесный коктейль, и будет в самый раз, – заверила ее Леся.

И не тратя времени на разговоры, она сама накапала в маленькую стопочку из разных бутылочек, а потом сунула получившуюся смесь под нос подруге.

– Пей!

– Не хочу, – сморщила нос Кира. – Пахнет отвратительно.

– На вкус это будет еще хуже, – заверила ее Леся. – Но зато полезно невероятно! Пей!

Поняв, что сопротивление бессмысленно, Леся не уйдет, пока Кира не выпьет лекарство, девушка, глубоко вздохнув, все-таки проглотила получившуюся микстуру, запила водой и откинулась на подушки, искренне надеясь, что теперь Леся от нее отстанет. Нет, ничуть не бывало. Леся ушла совсем ненадолго, лишь для того, чтобы сварить заболевшей Кире свежего бульона, который она ей и притащила.

– Как чувствовала, купила вчера куриных потрошков, – радовалась она, подкатывая к Кириной кровати столик на колесиках, где дымилась пиала с бульоном, а также стояли несколько тарелочек с хлебом, свежими овощами и кусочками мяса. – Я отдельно порезала тебе куриные сердечки, скушай их все до единого!

– А если бы у меня прихватило живот, то ты наварила бы мне желудочков? – хмыкнула Кира.

– Точно! Всегда надо лечить подобное подобным.

– Темный лес.

– Что?

– Мы не в Средние века живем, чтобы верить в такие вещи! Ты бы меня еще отваром корня мандрагоры напоила!

– Ты ешь, а не болтай, – миролюбиво отозвалась Леся. – Мандрагоры нынче не достать, а вот сердечки к нам в магазин дядя Леша – фермер каждое утро самые свежие привозит.

– Чтобы ему пусто было, этому дяде Леше!

– Ешь! – потребовала Леся и не отошла от Киры, пока та не выпила все до последней капельки и не прожевала все до последнего кусочка.

После этого Леся на какое-то время оставила Киру, зашла к ней всего-то каких-нибудь два или три раза – поправить подушку, открыть окно, закрыть окно, зашторить окна, а потом включить свет. На этом ее фантазия истощилась. И когда Леська заглянула к Кире в четвертый раз, чтобы предложить ей выключить свет, Кира сдалась.

– Ладно, садись и слушай, что со мной произошло! – велела она Лесе.

Та тут же послушно устроилась рядом и с готовностью воскликнула:

– С Кешей поссорилась? Да? Можешь мне ничего и не говорить, я и так по тебе все вижу. Как ты только вошла, я сразу просекла, чего ты такая хмурая! Ну, рассказывай, из-за чего весь сыр-бор?

Кира покачала головой.

– Нет, мы не поссорились. Мы с ним расстались.

Леся услышала только первую часть фразы и поэтому, не дослушав до конца, воскликнула:

– Это ты можешь кому другому заливать. Как же не поссорились, когда… Постой! Как ты сказала? Вы с ним расстались?

– Вот именно.

– Но почему?!

Леся выглядела пораженной, и было отчего прийти в изумление. Кира и ее Кешка изумительно ладили между собой. Отношения у них были очень трогательные и душевные. Виделись они каждый день, вечером ходили в какое-нибудь приятное местечко, где сидели, болтали, веселились. И потом либо Кешка оставался в «Чудном уголке» у подруг, либо Кира ездила к нему в гости. Одним словом, роман у них был в самом разгаре, ничто не намекало на возможный разрыв.

И Леся набросилась на подругу:

– Почему ты с ним рассталась? Он тебя прогнал? Что ты сделала?

– Я?! Я сделала?! А может быть, это Кеша сделал!

– Но я…

– А ты не хочешь узнать, что сделал твой ненаглядный Кеша?! Нет?

– Так ты говори!

– Я и говорю. Он мне изменил! Вот что он сделал!

Леся замерла с открытым ртом. Честно говоря, Кеша был последним человеком, которого бы она заподозрила в желании прогуляться на сторону. Кеша был удивительно стабильный, основательный и деловой. Лично самой Лесе казалось, что парень малость занудлив, до того дотошно он проверял чеки в магазинах или осматривал машину после мойки, придираясь к каждому, даже самому крохотному пятнышку.

Но Кира недостатков в своем любимом не замечала. Он ее вполне устраивал. И Леся искренне радовалась за свою подругу, которой наконец-то повезло встретить мужчину, с которым можно было без страха и опаски создавать семью.