– Как? – поразилась Леся. – И ты ушла?

– Знаешь, я так оторопела, что даже не соображала ничего. Она за мной дверь закрыла, а я словно во сне по ступенькам вниз пошла. И только на улице сообразила, что надо было им скандал закатить.

– Так еще не поздно! Еще можно поехать и устроить им скандал!

– А ведь и правда! – как-то вяло откликнулась Кира. – Можно поехать. И вещи мои, если удастся, забрать.

– Что значит, если удастся? Да ты, считай, половину своего гардероба к Кешке отвезла. И что же? Теперь этой его новой пассии отдать? Пусть она их носит?

При мысли, что ее тщательно отобранные и любовно приобретенные вещички будет носить какая-то посторонняя мымра, Кира ощутила в душе небывалый подъем негодования.

– Не бывать этому! Ни за что! Никогда! Покуда я жива, свои вещи буду носить только я сама! Никак не та долговязая мымра!

– Поедем и заберем.

– Прямо сейчас!

– Да. Вот только…

– Что?

– А как там поживает твое сердце? – озаботилась Леся.

– Сердце? Мое сердце говорит мне, что нам надо поехать и задать Кешке и его мымре взбучку!

И для убедительности Кира еще и постучала себя правой рукой в области ключицы.

Добраться до Кешиного дома оказалось делом несложным. Ехать к нему от коттеджного поселка «Чудный уголок», где жили сами подруги, надо было все время по прямой. Пробок в этот поздний час уже не было. Но возле самого Кешиного дома подруг поджидал сюрприз. Во дворе стояла группа женщин, о чем-то встревоженно шушукавшихся между собой. Проходя мимо них, Кира кивнула парочке теток, с которыми успела познакомиться, пока жила с Кешей. И одна из них – тетя Раиса тут же кинулась к Кире.

– Ой, девонька! – заголосила она, не дожидаясь, пока Кира произнесет хотя бы слово. – Горе-то тебе какое выпало, несчастье злое!

Уверенная, что соседка соболезнует ей по поводу измены Кеши, девушка ответила чуть грубовато:

– Ничего! Обойдусь как-нибудь!

– Да ведь жалко-то как! Кешка-то и собой хорош был, и в делах удачлив, а уж тебя-то как любил. Только и слышно от него было, что «моя Кира да моя Кира!».

Слова эти вонзились Кире в сердце, так что оно снова напомнило о себе глухой болью. И Кира всхлипнула.

– Поплачь, девонька! – обрадовалась тетя Раиса. – Поплачь, тебе и легче станет!

Но Кира уже сумела взять себя в руки. Она выпрямилась и гордо взглянула тетке в глаза.

– Вот еще! Не буду я плакать! А что касается Кешки… Так он может хоть сквозь землю провалиться. А я себе еще лучше парня найду! И замуж за него выйду. Вот так вот!

Тетя Раиса отшатнулась от Киры, почему-то глядя на нее изумленными глазами.

– Вот ты какая! – пробормотала она наконец обиженно. – Не думала я! Никак не думала!

Кира гордо хмыкнула:

– А вы думали, я по Кешке убиваться стану? Вот еще! Сейчас вещи свои заберу, и адью! Пусть крутит любовь, с кем хочет. У меня и без него поклонников навалом!

Поклонников в данный момент на примете у Киры не было ни одного. Разве что охранник Гриша, который с недавних пор стал делать ей непонятные презенты. То букетик садовых цветов: «Сам вырастил», то корзиночку свежих ягод: «Из собственного сада!»

А однажды так и вовсе приволок к порогу дома подруг целый короб, до самого верха полный отборных грибов.

– Сам собирал на зорьке! Потушите со сметанкой и жареным лучком, пальчики оближете!

Но несмотря на свою щедрость и очевидную домовитость, парень не очень нравился Кире. Нет, симпатичный, высокий и все такое, но не ее он был, не ее, и все тут!

Однако в качестве временной меры сгодился бы и Гриша. Подсознательно его и имела в виду Кира, давая отповедь соседке тете Раисе. Но та отреагировала на слова Киры как-то странно. Сначала отшатнулась, а потом вдруг всплеснула руками и жалостливо воскликнула:

– Да ты что же?.. О чем говоришь? Какие поклонники, коли похороны тебя ждут.

– Какие похороны?

– Так ты что? Или не знаешь ничего?

– А что я должна знать? Что мне нужно, то я знаю.

– Кеша-то твой… Из окна выбросился!

Теперь наступил черед Киры пошатнуться и ужаснуться.

– Что? Как выбросился?

– Умер он, девонька, – жалостливо произнесла тетя Рая. – Как со своего последнего этажа на наш двор прилетел, только и брызнуло во все стороны. Врачи сказали, сделать ничего нельзя. Скончался на месте парень. Врачи со «Скорой» его даже забирать не стали. Прямо тут, во дворе, до приезда «труповозки» и оставили. Чего, говорят, туда-сюда мотаться. С такими ранениями выжить невозможно.

Кира не в силах была поверить в то, что слышала.

– Да как же это? Ведь я всего несколько часов назад с ним общалась!

– Вот. И я тебя вроде как сегодня во дворе видела. А потом ты что же, ушла?

– Да, мы с ним… В общем, теперь это уже неважно. Так Кеша умер?

– Около часа, как увезли беднягу. А умер-то, наверное, часа полтора назад. Врачи быстро приехали. А менты вот что-то задерживаются.

Но долго ждать полицию не пришлось. Она подъехала как раз в тот момент, когда Кира и Леся присели на лавочку, силясь осознать ужасную новость, которую только что услышали. Полицию девушки не видели. Очнулись лишь после того, как к ним подошел высокий молодой человек с сердитым лицом и строгим голосом произнес:

– Кто из вас сожительница потерпевшего?

– Наверное, я, – ответила Кира. – Мы с Кешей собирались пожениться, – сама не зная зачем, брякнула Кира.

Но полицейского этот ответ вполне удовлетворил. Он вытер лоб и неожиданно жалобно произнес:

– Ну и денек сегодня. Как с утра не заладилось, так все катится и катится одно хуже другого. Утром кража, днем разбойное нападение, а теперь вот самоубийство. Что ночью будет? Неужели убийство или изнасилование? Ох, не приведи бог. Ключ-то у вас есть?

Последний вопрос относился конкретно к Кире. Но она не сразу поняла, о чем спрашивает ее полицейский.

– Ключ, говорю, от квартиры потерпевшего у вас имеется? Внутрь попасть надо.

– Так… да. Да, имеется! Только у Кеши сигнализация в квартире! Как с ней быть?

От волнения Кира совершенно не подумала, что, если Кеша выпал из окна собственной квартиры, значит, и сигнализация выключена. Но что было спрашивать с девушки, которая сегодня во второй раз потеряла возлюбленного.

В порыве злости, убегая от предателя Кеши, Кира как-то позабыла о том, что ключ надо ему вернуть. Ключ лежал у нее в сумке. И все вместе, включая тетю Раю, которая вызвалась быть понятой, они поднялись наверх.