Алёна Сереброва

Влюблённый домовой

Глава 1

За окном крупными хлопьями валит снег. Сказочно, красиво и… холодно. Только вот с подоконника спрыгивать совершенно не хочется, и он лишь укрывает лапы пушистым чёрным хвостом, продолжая смотреть на проходящих мимо людей.

Не такое уж и плохое занятие для скучающего в пустой квартире… кота.

Он зевает, показывая пустоте внушительный набор клыков, и, дёрнув ухом, распахивает глаза.

Потревоженная кем-то машина кричит на весь двор и проходящий мимо курьер ускоряется, сворачивая к соседнему дому. Кот тут же теряет к нему всякий интерес, отвлекаясь на стайку облепленной снегом детворы. Но и она быстро скрывается из вида, сменяясь пробегающей мимо тёмной псиной.

Кот подозрительно щурится, всматриваясь в тощую длиннолапую фигуру, и успокаивается. Действительно всего лишь собака.

«Для кого-то другого слишком рано» — успокаивает он себя, возвращаясь к осмотру двора.

Взгляд цепляется за одетую в длинную тёмную шубу женщину с сумкой через плечо. Чудится в ней что-то знакомое, да и идёт она…

Кот приподнимается на все лапы, вглядываясь в приближающуюся фигуру. Та доходит до подъезда и скрывается из вида.

«Мимо?..»

Он прислушивается, но подъездную дверь никто не открывает, да и в домофон не звонят.

«Мимо» — решает он и, едва сев, снова поднимается на лапы.

Короткая бежевая курточка, кофейные спортивные штаны с обшитыми мехом ботинками, белая шапка с помпоном и шарф.

«Лина».

Хлопает подъездная дверь, возвещая о скором возвращении хозяйки квартиры, и кот спрыгивает с подоконника спеша в прихожую.

Приближающиеся голоса заставляют его притормозить на пороге. Стоит прислушаться, как пазл складывается и показавшаяся смутно знакомой фигура превращается в действительно знакомую.

«М-мать!»

Ему хочется выругаться, но выходит лишь констатация факта. В гости к ним решила нагрянуть Линина мать.

Недовольно дёрнув хвостом, он меняет траекторию движения, скрываясь в единственной комнате и прикрывая за собой дверь.

Голоса становятся громче, бряцают, выпадая из рук, ключи.

«Тянет время» — благодарно думает он, прикрывая глаза и переходя в человеческую форму.

— Раз, два… — голос хрипит после долгого молчания, но он едва ли обращает на это внимание. Сейчас у него совсем другая задача.

— Неряха, — ворчит он, подбирая с дивана толстый травник.

Следом в стопку отправляются заполненная рецептами тетрадь и бестиарий.

«Говорил же, убирай на место. Так нет же: «Ну, кто может увидеть? Мы живём одни, успокойся». А мне теперь собирай» — мысленно ворчит он, потому что вслух уже нельзя.

Ключ таки провернулся в замочной скважине и теперь голоса звучат уже в прихожей. Совсем рядом, так что у него волосы на затылке встают дыбом.

— А где этот твой? Почему не встречает?

Вопрос заставляет его ускориться. Книги отправляются на самый верх шкафа, подальше от чужих глаз.

— Он не «этот», у него есть имя, — привычно обижается Лина. Почему-то она всегда обижается, когда мать так отзывается о нём. — И зовут его Павел.

— Назвала тоже. Будто человека.

— Мам, я тебе говорила, его так уже звали.

— И зачем подобрала… Сколько раз я тебе говорила, что он него только блохи, шерсть и подранная мебель.

— Мама!

Возмущённо глянув на закрытую дверь, он уже собирается снова сменить форму, когда замечает оставленный на подоконнике амулет.

«Растяпа!»

Он едва не ругается вслух, в последний момент прикусывая язык и спешно смахивая костяной амулет на пол. Слишком уж у него вид цепляющий, а лишние вопросы им ни к чему.

— Так, где этот твой…

— В комнате, наверное, заперла случайно.

Он едва успевает сменить форму и открытую дверь встречает в кошачьем виде.

— Мяу, — тянет он для верности, но заслуживает лишь беглого взгляда. Комната и та принимает на себя больше внимания.

— Действительно, — замечает худая, одетая в короткое тёмное платье женщина. — Сидит. Я тебе тут пирожных принесла, сделай чай.

Следом в дверном проёме появляется Лина: раскрасневшаяся с мороза, вспотевшая, так что рыжая чёлка прилипла ко лбу.

— Всё в порядке? — она едва слышно шепчет, чтобы хозяйничающая на кухне мать не услышала, и он кивает, недовольно махнув хвостом.

Теперь всё в порядке.

— Прости, — так же тихо просит Лина и он снова дёргает хвостом.

Чего уж там. К её матери он уже привык. Тем более Лине от неё тоже порой достаётся.

— Не нужны мне эти твои травяные смеси. Сделай простого чая. Можно даже из пакетика, если для тебя простой чай слишком сложно.

«Простой чай слишком сложно, — недовольно передразнивает Павел, всё-таки выходя из комнаты. — Травы тебя что, укусят?»

Щёлкает, выключаясь, электрический чайник, шуршит пакетиками чая небольшая коробка. Павел на слух определяет, что осталось там немного. Они с Линой его обычно не пьют, но её мать последнее время зачастила в гости.

— Слушай, — начинает женщина, когда Лина, поставив чашки на стол, садится напротив. — У вас же в этом вашем техникуме по выходным не учатся, да?

— Нет, но… — начинает Лина, но договорить не успевает. Мать перебивает её, будто услышала всё что хотела, а детали — это мелочи не стоящие внимания.

— Прекрасно. У нас от работы давали путёвки в пансионат на выходные. Я ухватила две, но на разное время. Отдохнёшь как раз, а то бледная, как мышь.

Севший на пороге кухни Павел переводит взгляд с деятельной гостьи на Лину и не может не согласиться. Не мышь, конечно, но усталость от учёбы на лице ярко отражается. Совмещение обычного колледжа с магическим спецкурсом непростое занятие и ест очень много времени и сил.

— Итак?

— У меня… — Лина бросает на него извиняющийся взгляд и заканчивает: — Кот. Я не могу.

«Ну, кот и кот. Чего ты переживаешь? Не чудищем же болотным обозвала».

Если бы он мог, то пожал плечами.

— Ну