Одним невероятно ярким солнечным утром, совершенно непохожим на обычно хмурую погоду в портовой столице, ослепительно белый автомёбиус остановился напротив Центрального Банка Лорнака. Это была последняя, самая комфортабельная и быстрая модель от известного талантливого изобретателя Гарри Хинчина, которая могла развивать скорость до десяти узлов. Длинный отполированный капот стального монстра блестел, словно начищенный фэрн в утренних лучах солнца, безмолвно говоря всем вокруг: «Мой владелец непристойно богат».

Автомёбиус остановился плавно, без скрипов рессор, не то, что популярные самоходные повозки, и лишь тихое жужжание топливных кристаллов заставило нищего в дырявом плаще поднять голову и присмотреться к пожаловавшим на Банковскую площадь гостям. А посмотреть действительно было на что.

С правой стороны магтехнического чуда, где обычно сидит фурман, стремительно выскочил худенький, как жердь, мужичок, проворно оббежал стального монстра и открыл дверцу мужчине в классическом костюме-тройке. Высокая фетровая шляпа-цилиндр с узкими полями, дубовая трость с серебряным набалдашником, пальто в крупную клетку — всё в облике незнакомца кричало о том, что он и есть тот самый владелец автомёбиуса. Пожалуй, лишь несколько разводов красновато-бурой грязи на лакированных ботинках богача делали его внешний облик хоть сколько-то более приземлённым и приближенным к гражданам Лорнака. Практически сразу же, не дожидаясь услуг фурмана, из другой двери вылезло ещё двое мужчин внушительного телосложения. И даже чёрный цвет, который обычно визуально скрадывает фигуру и делает стройнее, не мог скрыть обилие мышц телохранителей богача.

Владелец автомёбиуса благодарно кивнул своему фурману, а затем быстрым шагом пересёк мощёную площадь, уверенно двигаясь к солидной мраморной лестнице Центрального Банка. Горожане, завидев представителя высшей аристократии, спешно расступались, уступая дорогу, кто-то улыбался, кто-то приветствовал. Одна из вульгарно одетых дам устремилась наперерез богатому джентльмену, явно рассчитывая на выгодное знакомство, но последнюю успели вовремя перехватить те самые громилы, что бесшумно двигались вслед за своим шефом. Они вежливо объяснили женщине, что она неправа и, что самое удивительное, действительно сделали это культурно. Без криков, угроз и членовредительства. Именно потому, что телохранители отвлеклись на барышню, господин с тростью подошёл к ступеням, на которых сидел нищий, фактически в одиночку.

Длинные тёмные чуть вьющиеся волосы бездомного мужчины сальными прядями спадали на лицо и плечи. Брюнет вольготно и нагло даже для опустившегося гражданина Лорнака расположился на мраморной лестнице. В распахнутой сорочке на крепкой груди виднелись застарелые белёсые шрамы. Если бы не эти рубцы, сильный запах перегара, многодневная щетина, уже откровенно напоминающая бороду, да шальной взгляд, больше подходящий безумцу, чем вменяемому человеку, то мужчину можно было бы смело назвать красавцем. Широкие скулы, чётко очерченные губы, твёрдый подбородок, несколько горизонтальных морщин на высоком лбу, густые брови и тёмно-карие, почти чёрные глаза — идеальная внешность, чтобы кружить голову богатым дамам и вдовам. Даже скверный характер мужчины в своё время не отпугивал большинство свободных женщин, а наоборот, притягивал их внимание.

Вместо того чтобы скривиться и обойти попрошайку или вызывать охрану банка, как это сделал бы любой другой, джентльмен с тростью неожиданно бросил в потрёпанный котелок бродяги пятьдесят синнитов. Невероятно огромная сумма денег для обычного подаяния. Он лишь на несколько секунд задержался у котелка, убирая кошель в карман, и уже отвернулся, как в спину ему вместо привычного «спасибо» прилетело:

— Ваша жена вам изменяет, господин Гарри Хинчин.

***

Меня всегда забавляло, как люди реагируют на правду. На ложь все всегда улыбаются, делают вид, что поверили, кивают, радуются… «Вы замечательно сегодня выглядите, леди Луаритта» безбожно льстят грузной необразованной хозяйке таверны, чтобы она сделала скидку на обед, а в ответ получают: «Спасибо за комплимент». «Ваши акции пошли в гору, сэр, вы просто бесподобно играете на рынке» - говорят личному помощнику владельца монорельсовой системы от Лорнака до Гратдена, рассчитывая узнать, надо ли сбывать ценные бумаги на поезда в этом месяце или стоит их попридержать ещё какое-то время. «Этот салатовый галстук вам необычайно идёт, подчёркивая редкий цвет глаз и мужественный подбородок» - скажет богатая дамочка смазливому художнику, чтобы он взялся за её портрет вне очереди. Врут все, врут всем. И странное дело, люди считают, что ложь не оскорбляет. А вот правда почему-то глаза колет. С некоторых пор сказать человеку правду в лицо — значит нанести смертельное оскорбление.

Вот и сейчас я с усмешкой наблюдал за тем, как спина джентльмена дрогнула, и вместо того, чтобы продолжить свой путь, он обернулся ко мне с перекошенным от ярости лицом.

— Что? Повтори, что ты сказал?!

Во фразе не было уничижительных слов, таких как «урод», «оборванец» или «выгоревший», за что я мысленно накинул господину Хинчину ещё несколько баллов. Я неоднократно слышал, что создатель автомёбиусов не просто гений в своей области и богатый аристократ, но ещё и толерантный человек. На немолодом лице изобретателя не было ни капли презрения. Возмущение, гнев, изумление, доля раскаяния… но никак не презрение.

— Повтори ещё раз, что ты сказал! — потребовал он.

— Уверен, вы и так всё прекрасно слышали, — я усмехнулся и откинулся на ступени позади. — Вы хотели знать ответ на этот вопрос. Я сэкономил ваше время и деньги. Теперь вам не придётся обращаться в гильдию сыщиков и объяснять свою щекотливую ситуацию.

— То есть ты оказал мне услугу за пятьдесят синнитов?

Мужчина, очевидно, думал, что бездомный нищий в моём лице разыгрывает перед ним комедию.

— Да, за пятьдесят синнитов. Нынче я готов работать и за такие деньги. Не благодарите.

— Шеф, шеф! — Два телохранителя подбежали сзади. — Мы сейчас его прогоним или вызовем жандармов. Кошмар, Банковская площадь, а такие индивиды прямо посередине ступеней лежат!

Один из мужчин схватил моё предплечье и крепко вздёрнул, заставляя подняться. Меня слегка повело в сторону из-за выпитого накануне дешёвого пойла в каком-то притоне, и я практически уткнулся носом в потную шею громилы. На ней, к слову, красовался характерный тёмно-красный кровоподтёк с аккуратными отпечатками зубов и несколько воспалившихся царапин, явно принадлежавших острым женским ноготкам.

— Индивиды? А ты, я погляжу, привык с ними общаться. Или правильнее сказать с «индивидуалками»?

— Ты-ы-ы!

Морда телохранителя стремительно покраснела. Он схватил меня за лацканы старого плаща с такой силой, что они затрещали по швам.

— Стой-стой, Карл, не торопитесь, — внезапно вмешался Гарри Хинчин и разразился громким хохотом. — Мне нравится этот выгоревший малый, к тому же он сказал правду. Я давно тебе говорил, что пора завязывать с ночными феями.