Вячеслав Калошин

220 вольт

Глава 1

Бззз, щелк. Пауза. Бззз, щелк. Пауза. Бззз, щелк. Да японский городовой, ну сколько можно издеваться. Я высунул голову из-под одеяла и, щуря сонные глаза, осмотрелся. А где это я? Приподнялся было на локте, но глухая спинка кровати загораживала мне обзор. Оттолкнувшись, сел и опустил ноги на прохладный после постели пол.

Палата. Обычная такая палата на четыре койки, две из которых заняты. Судя по щели света из-под двери, сейчас ночь. Большое окно с двумя фрамугами без каких-либо признаков штор подтверждает этот вывод. Я провел рукой по стене сзади. Не обои, краска. Рука наткнулась на подходящую откуда-то сверху трубу, потом на маленький кран с барашком. Что за фигня? Я наклонился к крану, пытаясь понять, на кой черт он нужен около кровати. Что-то рядом с ним на стене написано. Наклоняя в разные стороны голову, чтобы поймать отраженный свет, смог прочитать: кислород. Да еще написано через трафарет, с подтеками… Легкий запах карболки, ее ни с чем не перепутаешь. Однозначно больница или санаторий. Но что я тут делаю?

Откинув одеяло, я обнаружил полное отсутствие труселей на себе. Интересно девки пляшут. Завернувшись в одеяло, я встал и подошел к окну. Какой-то внутренний двор, освещаемый двумя фонарями. Пара каких-то то ли домишек, то ли сараев. Прикинул по соседним окнам – моя палата на третьем этаже. Понятно, что ничего не понятно. Ладно, вернемся к вопросу «что я тут делаю?». Голова не болит, руки-ноги тоже. Живот и жопа на месте. Задница, правда, чешется немного. Перехватив одеяло левой рукой, правой я провел по голове: уши и нос тоже присутствуют. А вот прически нет, только небольшой ежик. Стал вспоминать, чтобыло вчера. А вчера вечером я сел в СВ купе поезда Москва-Петербург. Очень удобный по времени поезд: садишься поздно вечером и утром, как нормальный белый человек, выспавшийся, умытый и накормленный, выходишь на Невский. Или идешь в метро, причем не выходя из вокзала. Никакого сравнения со всеми этими сапсанами и экспрессами, где ехать хоть и быстро, но ты ощущаешь себя одной из килек в банке. Так, не отвлекаться. Поезд, купе, поехали, я поклевал что-то из предложенного проводницей ужина, выпил пару банок пива и все. Совсем все. Завалился в постель и уснул.

Ладно, метод дедукции не дал результатов. Но, если я в больнице, значит должна быть дежурная медсестра. Она-то точно знает, где я.

Открыв дверь палаты, я сразу же обнаружил источник разбудившего меня звука. Прямо над головой мигала одна из ламп. Дневного света, да еще со стартерами… Надо же, еще где-то они остались. Передо мной был длинный коридор, на полу которого был вытертый посередине линолеум. «Взлетка», так, кажется, на жаргоне врачей он называется. Слева в нескольких метрах была призывно приоткрыта дверь с неряшливо нарисованной буквой М. Повернув голову вправо, я метрах в 30 обнаружил стол с сидящей за ним медсестрой. Она читала какую-то книжку, изредка что-то записывая в лежащую рядом тетрадь. Я почувствовал легкую гордость за себя: правильно угадал про больницу.

С легким недоумением «ведь только что» я почесал еще раз задницу и, поддернув одеяло повыше, пошел в туалет. Перед дамами необходимо быть в полном соответствии, хоть и без трусов. Туалет меня встретил тускло горящей лампочкой ватт в двадцать и троном, обложенным кафелем. Не, реально три ступеньки, фаянсовое чудо и торчащий над всем этим великолепием сливной бачок. Свисающая сбоку бачка цепочка с белой мандулой на конце завершали картину. Это в какие же бебеня меня занесло, что тут до сих пор такие раритеты стоят? И даже рабочие, в чем я убедился, смывая результаты своей жизнедеятельности. Нет, точно надо будет запомнить место и водить потом сюда экскурсии.

Выйдя из туалета, я пошел к медсестре. Та услышала шлепанье моих босых ног и, не поднимая головы, негромко произнесла «больной, немедленно вернитесь в палату».

– Дайте стул пожалуйста, заснуть не могу – зашел с козырей я. Отношения с персоналом надо налаживать сразу же: покормят получше или обслужат побыстрее. А если женщину удивил – значит половину уже сделал.

– А зачем вам стул? – наконец подняла она на меня голову, – Э-э-э-э, это вы?

– Это я, – поправив одеяло, согласился я, – а стул нужен, чтобы лампа в коридоре не мигала и не жужжала.

Кажется, переборщил. Широко открыв глаза, на меня смотрела хрупкая девочка в белом халате. Из видимого наряда выделялась косынка, завязанная сзади, которая своими явно накрахмаленными крыльями придавала ей вид адептки какого-то медицинского божества.

– Ээй, есть кто-нибудь дома? – я пощелкал пальцами перед ее лицом. Отлипнув, та гулко сглотнула и, не отрывая от меня взгляда, начала вставать. «Больной, вы только не волнуйтесь, все будет хорошо, все уже прошло…» – опасливо глядя на меня, начала бормотать она. Да она меня боится! Едреныть, да что тут такое происходит?

Увидев, что я не собираюсь на нее кидаться, да и вообще тоже немного удивлен, она собралась с духом и, немного заикаясь, произнесла: «В-в-вы тут постойте тихонько, а я за дежурным врачом схожу, хорошо?»

Выдав путем кивка головы однозначное согласие на оба пункта, я пронаблюдал за огибающей меня по кругу медсестрой, еще немного напугав ее этим. Вопросов становилось все больше, а ответов по-прежнему не было. Оставшись один на посту, я огляделся. Закуток размером с палату. Стол, на нем старинная настольная лампа, учебник, тетрадь. Стул… Я чуть приподнял его. Тяжелый, сваренный из железок, с подушками, покрытой кожей молодого дермантина. Меня точно выдержит. Стоящие друг за другом вдоль стены две кушетки. Стеклянный шкафчик со стеклянными же полочками, на которых стояли какие-то пузырьки. Окно, опять без штор. Я перевернул учебник обложкой к себе: «гистофизиология». Офигеть, я такое-то и про себя читаю с трудом, а они это учат. В окно виднелась проходящая рядом дорога, за ней какие-то обшарпанные дома и где-то вдалеке торчала труба то ли ТЭЦ, то ли завода. И если судить по листве на деревьях, то сейчас лето или весна. «А ведь уезжал я зимой» – пробормотал я, проведя еще раз рукой по щетине на голове. Опять сильно зачесалась задница. Да что же это такое…

Повернувшись, я замер. На противоположной стене висел календарь. Сверху рисунок со Сталиным, поднявшим правую руку на фоне какой-то карты. Ниже надпись «под водительством великого Сталина –