Зови меня Яга

Ольга Шильцова

Глава 1

Ноги приятно утопали в мягком мхе, болото поглощало все лишние звуки. Я собирала клюкву руками, по ягодке, как землянику или смородину. Долго, зато потом перебирать не придется. Моченая клюква будет храниться до весны, а часть пойдёт в квашеную капусту.

Уголёк шнырял у кромки леса, мышковал, должно быть. Несмотря на короткие лапки, маленький мохнатый пёс был на удивление выносливым и не пропускал ни одного похода в лес, хотя я его с собой не звала.

Гудение комаров не тревожило прозрачный воздух – октябрь подходил к концу, были уже и первые заморозки. Солнечный, сухой день казался настоящим подарком. Следовало поторопиться со сбором, чтобы успеть домой до заката, но взгляд всё время отрывался от рубиновых ягод на желтеющий лес и болото – местами багровое, местами зеленое.

Я слишком разнежилась под теплыми лучами, и напрасно. Уголёк вдруг залился отчаянным тонким лаем и бросился ко мне – об опасности, мол, предупредил, теперь спасай, хозяйка. Накинуть лямки короба на плечи – секундное дело, но чужак подошёл слишком близко. Я упрямо бросилась бежать – по болоту пройду там, где этот мужик завязнет по колено, а то и вовсе сгинет.

– Стой! – могучий голос разорвал прозрачную тишину ягодника. – Убью ведь! – донеслось следом. Я застыла на месте, беззвучно поминая всех бесов, и медленно обернулась.

Светловолосый витязь успел натянуть тетиву на лук и наложить стрелу. Пожалуй, правда убьёт. Дивное дело – я так долго думала, что мне всё равно, гадала только со скуки – как именно помру здесь в одиночестве. А теперь подвернулся шанс всё закончить – не хочу. И ягод собранных жалко, и Уголька. Пёс скулил, путаясь под ногами. Защитник из него всегда был никудышный.

Незнакомец приближался широкими шагами. Я попятилась и неловко упала, споткнувшись о какой-то корень. Пыталась отвести взгляд от стрелы и посмотреть в лицо своего палача, но вместо этого жалобно пробормотала слова из детской сказки:

– Не тронь меня, Иван-Царевич, я тебе ещё пригожусь.

Воин вдруг остановился, более того, вернул стрелу в колчан и аккуратно снял тетиву с лука.

– Что царевич – только слепой не распознает, а вот имя моё откуда знаешь?

– Ведьма я! – чуть посмелее выкрикнула я. – Ещё и не то знаю. Ты из лука-то стрелять умеешь? Тут лягушек полно, если что.

– Кто ж не умеет, – пожал могучими плечами незнакомец, но во взгляде мелькнула заинтересованность. Он протянул мне руку: – Да не трону я тебя, не бойся. Не душегуб, чай.

– А ну, пошёл! – крикнула я собаке и поднялась сама, отряхивая подол. По ткани неприятно расползалась сырость. Я сердилась из-за того, как смалодушничала перед лицом гибели и язвительно поинтересовалась: – Коня волк съел?

– Типун тебе на язык! – отозвался воин и сплюнул для верности, сложив пальцы в кукиш. – Но конь, да. Подкову потерял. Тут деревня была, укажи дорогу, да разойдёмся. Меня товарищи ждут.

Сразу сказать или показать будет вернее? Нет, этот не оценит злой шутки.

– Деревни больше нет, только я. Сними парную подкову и поезжай дальше, через пару дней будут поселения, большие и малые.

– Скотина осталась? Избы?

Соврать язык не повернулся, мрачно кивнула. Благодаря оставшемуся чужому богатству я и прожила последний год. Болезнь унесла слишком много жизней. Оставшиеся собрали пожитки, погрузились на телеги и уехали. Звали и меня, но уговаривали не слишком долго.

– Отряд мой – полдюжины людей, всё одно ночевать где-то надо. Хоть и не приглашаешь, а будут у тебя гости.

Светловолосый затрубил в охотничий рог, и я недовольно поморщилась. Старое болото перестало принадлежать мне, да и о тишине теперь можно забыть. Конный отряд производил слишком много шума.

– Показывай дорогу, – кивнул мне Иван-царевич и коротко свистнул, подзывая коня. Тот рванулся к хозяину, чуть не сбив с ног молодого парня, державшего его за поводья.

– Короб её возьми, – услышав приказ, паренёк с готовностью подбежал, пришлось отдать клюкву и шагать налегке. Уголёк не осмелился даже лаять, узнав тропинку, бросился к дому, без оглядки на меня.

Лошади уютно фыркали и всхрапывали за спиной, а я подумала, что царевич не силен в математике – его спутников было семеро. Видно, не посчитал отрока. Блинов им, что ли, испечь. А плату чем брать? От денег мне здесь толку мало.

Гостями назвались привыкшие брать всё, что требуется, воины. Когда резали козлят, я ушла в дом. На глаза навернулись слёзы. Не постучавшись, зашёл Иван, заслоняя дверной проём могучей фигурой.

– Никак, расстроилась, ведьма?

– Жена твоя ведьма! – огрызнулась я, злость мгновенно осушила глаза. Вопреки ожиданиям, Иван не разозлился, а рассмеялся:

– Сама баяла на болоте. Как же тебя звать, отшельница?

– Я…

Давно я не разговаривала с людьми. Каждый новый вопрос вызывал волну воспоминаний, в которых тонул мой разум. Прошло десять лет с тех пор, как я умерла в своем мире и оказалась здесь. Тогда меня чудом нашли в лесу без сознания. Мужики легонько потыкали меня посохом в бок, убедившись, что перед ними не труп, и спросили:

– Кто такая?

«Я Гаврилова Дарья Михайловна», – так звучал ответ у меня в голове, но прохрипеть удалось только:

– Я Га…

Пока лежала в беспамятстве, меня так и называли – Яга, а мне было всё равно. Я потерла лицо ладонями, возвращаясь в настоящее. Иван рассматривал меня, ожидая ответа.

– Зови меня Яга.

– Сказал же, не обидим. Чего пригорюнилась?

– Жалко козлят. Но всё к лучшему. Не уверена, что хватило бы сена на зиму.

– Бабе одной в лесу не выжить.

Я пожала плечами. Объяснять, что такой цели не стоит, было лень.

– Нас послали проверить дальнюю заставу. Проводим до села, едем с нами!

– Нет, – сухо ответила я и заметила, что белобрысый всё-таки начал сердиться. Он припечатал ладонью к столешнице несколько монет и хотел выйти, но я заметила:

– Мне деньги ни к чему, царевич.

– Что же ты хочешь взамен своей скотины?

Я рисковала не получить ничего, мы оба прекрасно это понимали. Но терять было нечего, и я спросила:

– Нет ли у тебя какой-нибудь книги?

Изумление оказалось сильнее гнева, и воин снова повернулся ко мне:

– Откуда! А ты обучена грамоте?

– Я ещё и считать умею, – хитро прищурилась я. – Вас восемь, и, если каждый съест по шесть блинов, испечь нужно четыре дюжины.

Блины были моим любимым блюдом, хоть и на козьем молоке. Пусть мужчины сами варят густую мясную похлебку, буду прятаться в доме под благовидным предлогом.

– Впечатляет, – хмыкнул Иван. – Книг у меня нет, Яга. А вот забор поправим, чтоб кабаны в огороде не шастали. И собаку бы тебе нормальную.

Я отвернулась к печи, достала несколько тлеющих угольков из загнёты и кинула на них растопку. «Кормить я её чем буду, собаку?», – размышляла я молча, привычным движением разбивая яйца в глубокую миску. На улице шумно плевались, сморкались и гоготали витязи, вызывая желание спрятаться где-нибудь на чердаке в душистом сене.

Когда тесто настоялось, все внимание сконцентрировалось на двух чугунных сковородках – только поспевай. Стопка медленно росла, и вместе с ней росла моя уверенность в себе. Всегда нравилось делать простые, жизнеутверждающие вещи. Обычные блины, но это я сотворила их из муки, молока, яиц и масла.

– Чего надо? – грубо спросила я, выливая последнюю порцию теста через край. Тощий подросток от неожиданности уронил кружку, которую бездумно взял повертеть в руках и нервно шмыгнул носом.

– Тётенька Яга, я коням овса дал, могу и вашему немного. И почистил всех.

– Какая я тебе тетя, – невольно развеселилась я. – Благодарю, коли не шутишь. Присядь, сними пробу с блинов-то.

Подросток неуверенно кивнул и аккуратно примостился на самый край лавки. Судя по тому, как он сглотнул слюну – просто духу не хватило отказаться. Я поставила перед ним кроме блинов мисочку с мёдом и украдкой наблюдала за гостем.