Вокруг, куда ни погляди, было только море. Бесконечное стадо белых пенных барашков до самого горизонта. Лорида поправил завязки берета, осторожно нагнулся над обрывом и, прижав винтовку к груди, сплюнул вниз. Плевок летел добрые пять секунд, прежде чем исчезнуть в брызгах прибоя, хлеставшего скалистый неприступный берег. Лорида молча проводил его взглядом и двинулся дальше вверх по горной тропинке.

Весь остров Стили представлял собой нагромождение острых скал, вздыбленных много тысяч лет назад из морских глубин могучим извержением подводного вулкана. Теперь он одиноко торчал среди волн, устремив на много сотен метров в небо свою главную вершину – остроконечный каменный шип, из-за которого остров и получил свое название. Словно в давно забытой битве между богами и древними чудовищами, один из ныне спящих великанов уронил в пучину свой титанический клинок.

Так и торчит Стили посреди Эгейского моря еще с тех пор, когда предки нынешних людей, не зная Прометеева дара, прятались в темных пещерах. Теперь же, продуваемый сотней ветров, Стили был нелюдим. Одиноко царапал он своей каменной занозой нежную бледную плоть облаков. Гигантские лайнеры, наполненные полупьяными туристами и загорелыми красавицами в коктейльных платьях, державшие курс в сторону веселого Кипра, и потрепанные рыболовецкие суда в вечной погоне за макрелью и дорадой – все обходили неприветливый остров стороной, будто бы там было прибежище прокаженных или логово древнего дракона, врага всего людского рода.

Лорида добрался до места, где тропинка шла круто вверх и выходила на небольшое открытое плато. Осторожно выбирая, куда поставить ногу, он, не выпуская из рук оружия, в несколько мощных рывков поднялся на импровизированную смотровую площадку. Несмотря на проблемы со сном (как и у всех обитателей Стили), парень находился в прекрасной форме. Мышцы перекатывались буграми под бронзовой кожей, от постоянного хождения по горам ноги стали стройными и мускулистыми. Оливковая форма делала его широкоплечую фигуру еще более мужественной, а небольшая черная бородка жестко очерчивала, пожалуй, слишком чувственное лицо с полными губами.

Он выпрямился в полный рост. Тут, наверху, с постоянным упрямым напором дул свежий ветер. Лорида с облегчением подставил ему мокрое от пота лицо и осмотрелся. Море, кругом только море и камни. Любой, кто приблизится к острову, если, конечно, останется после этого жив, увидит только отвесные скалы и, может быть, пару круторогих кри-кри, пасущихся на узких горных тропках в поисках редких пучков зеленой травы. Но отсюда, с этой высоты, было видно, что остров имеет форму разомкнутого кольца, внутри которого, скрытые от случайных глаз, находятся несколько бухт с черным вулканическим песком, небольшая, удобно устроенная марина, несколько пришвартованных катеров и яхт и дорога, петляющая среди кипарисов наверх, к дворцу.

Внезапно рация на груди захрипела, присвистнула и гаркнула искаженным помехами голосом:

– Сектор В-4 – все тихо! Лорида! Доложи, что там у тебя?

Лорида поднес рацию к губам, выждал секунду, пока прекратится шум и треск, и, скользя взглядом по каменистым тропкам, ответил ровным скучным голосом:

– Сектор С-2 – все тихо.

Наконец он увидел то, что искал – в трехстах футах на запад, на склоне, через заросли фригана чернела мускулистая фигура охранника в такой же военной форме и берете, как и у него. Охранник медленно взобрался на холм, обернулся и коротко помахал рукой. Лорида машинально ответил на жест.

Если присмотреться повнимательней, то отсюда можно было заметить еще троих крепких ребят со штурмовыми винтовками, которые не спеша обходили остров, сектор за сектором, в поисках незваных гостей. Все они, как и Лорида, были молодыми греческими парнями, бронзовокожими, белозубыми, с выразительными карими глазами. Своими мощными плечами и гордой посадкой головы они напоминали племенных жеребцов. У каждого за плечами была армейская служба или «служба» в криминальных кругах, а чаще всего и то, и другое. Поэтому Царицы и назначили им отбывать наказание, охраняя остров. И они отлично справлялись. Хотя воля Цариц была капризна, и если ты удачливый парень, как счастливчик Михалис, можешь попасть на кухню и, вместо того чтобы сутками лежать среди камней на снайперской позиции или таращиться в бинокль, будешь готовить пищу для Цариц и сможешь быть с ними во дворце каждый день. А если ты приглянулся хозяйкам острова, то они могли приблизить раба к себе и сделать своим постельничим. Этот раб не только стелил для Цариц ложе, но и, если верить слухам, ублажал их, пребывая с ними каждую ночь. Все втайне завидовали ему и мечтали занять его место, но Царицы выбирали для своих утех только самых красивых и породистых из числа слуг.

Лорида был красив и прекрасно знал это, поэтому он разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, ночь с Царицами, если бы они его выбрали, была пределом его запретных мечтаний, которые он боялся произносить даже в своей голове. Но, с другой стороны, он был одним из числа немногих, кто знал о судьбе несчастного Георгиса, последнего постельничего Цариц. Георгис выделялся среди других слуг своей мужественной, но при этом нежной красотой, и когда Царицы выбрали его, каждый желал бы быть на его месте. Но через короткое время Лорида заметил, что Георгис с каждым днем словно старится на несколько лет, за неделю его будто выпили, как паук высасывает мушку, и теперь он выглядел, словно был болен смертельной болезнью. А еще через несколько дней, во время утренней смены, охрана дворца вышвырнула в море сверток в белой простыне. Сверток был слишком маленький, чтобы вместить труп взрослого мужчины, но все же Лорида был уверен, что это было все, что осталось от бедного Георгиса. От этих мыслей по его спине взбирался холодок, но в конечном итоге похоть и преклонение перед Царицами перекрывали все остальное.

При воспоминании о Царицах Лориду снова захлестнула жаркая волна того мучительного странного чувства, которое преследовало его как приступы малярии, начиная с той самой ночи, когда он впервые оказался на острове. Он почувствовал очень сильную, почти болезненную эрекцию и одновременно с ней острое чувство стыда.

Лорида почти до крови закусил губу, чтобы привести себя в ясное сознание. Нет! Он не имел права думать о них! Он – ничтожество! Он просто Лорида – щепка, никчемный мусор! Внезапно едва слышный звук, раздавшийся за спиной, заставил его замереть. Чьи-то осторожные шаги?

Охранник мгновенно, словно спущенная пружина, развернулся на сто восемьдесят градусов, одновременно поднимая оружие, палец побелел на спусковом крючке, глаза сузились в две щелки… Никого. Только несколько камешков осыпаются по склону. Лорида выдохнул и медленно опустил винтовку. Нервы ни к черту. Этой ночью он опять плохо спал, снова терзали сны, сны, которые он не помнил, пробудившись, которые он запрещал себе вспоминать. Это были сны, наполненные обжигающими прикосновениями тел, мучительными ласками, опьяняющей близостью наслаждения, но каждый раз эти мечты превращались в кошмар. Каждый раз, под издевательский женский смех, он оставался один, жалкий и униженный, и просыпался в слезах на своей узкой солдатской койке от собственного крика.