– Подойди! Живо!

Мариос хотел было ответить что-нибудь резкое и остроумное, как ему всегда удавалось в моменты, когда нужно было поставить на место какую-нибудь кареглазую нахалку у входа в ночной клуб, но вместо этого он лишь промямлил что-то и подошел к роскошному ложу, нелепо подволакивая ногу из-за своего вздыбленного жеребца, рвущегося наружу через штаны. От этих женщин исходила такая притягательная власть, что он немедленно почувствовал себя жалким и ничтожным посмешищем в этой грязной одежде, которую он не снимал больше суток, неспособным выдавить из себя ни звука перед уверенной и равнодушной мелодичностью их голосов, плавностью движений их ухоженных тел, таящих силу и угрозу, словно у крупных хищников.

Но Мариос позабыл даже свой стыд, когда почувствовал, как Царицы, не отвлекаясь от разговора, небрежными движениями принялись снимать с него одежду. Десяток рук, словно змеи, сколь-зили по нему, словно проверяя крепость его мускулов, лаская его кожу. Случайные прикосновения их нежных пальцев обжигали его раскаленным железом, их равнодушные взгляды, скользящие по его телу, хлестали словно плети, а когда он почувствовал, как нежные руки сомкнулись на его члене, что-то надорвалось внутри, и стало невозможно терпеть эти ласки, каждый раз мучительно замирающие за секунду до конца. Он стонал и рычал, дурея от их равнодушия и надменной небрежности, пока, наконец, не выдержал и попытался вмешаться руками в их издевательские пасы, лишь бы скорее достигнуть сладкого предела, за которым вспыхнуло бы ослепительным взрывом освобождение от всего.

Но его остановили. Одна из цариц неожиданно сильно и резко ударила его по шее ребром ладони, так, что правая рука разом онемела, а в глазах полетели разноцветные круги. Холодная сталь наручников щелкнула за спиной, теперь он лежал лицом в пол, задыхаясь от жалких бессильных слез, умоляя лишь об одном, чтобы они позволили ему кончить, разрешили освободиться. Но вместо этого он почувствовал, как болезненно впечатался ему в спину острый каблук, и услышал насмешливый и властный голос:

– Ты что, до сих пор не понял? Ты, вонючий пес, теперь будешь кончать только тогда, когда мы тебе разрешим. А мы не разрешали тебе кончать, ты понял, ничтожный? Теперь твоя жизнь и все, что у тебя в штанах, принадлежит Царицам. Ты никто, у тебя больше нет имени, ты просто мусор, щепка. Теперь тебя так и будут звать – щепка, Лорида. Это прозвище подходит тебе. А теперь убирайся, противно смотреть на такое ничтожество. И не смей даже притрагиваться к своему обмылку, иначе обещаю – ты сделаешь это в последний раз. Пошел!

Лорида пытался подползти к ним, целовал и лизал их ноги и пол вокруг, содрогаясь от рыданий, вымаливал прощение, просил извинить его. Его грубо отпихивали ногой, как собаку, даже не удостаивая взглядом. Он закричал с отчаянным ревом, приказывал им что-то, потом снова умолял, уже сам не разбирая слов, но Царицы уже допили вино и, весело обсуждая что-то, скрывались за пологом, одна за другой. Мутным от слез взглядом Лорида проследил, как опустилась парчовая занавесь. Он остался один.

Когда через пару минут дверь сзади открылась и охранники грубо поволокли его куда-то вниз по лестницам, он кричал и брыкался. Его дотащили до его новой комнаты, больше похожей на тюремную камеру, забросили внутрь, предварительно успокоив парой увесистых оплеух, и захлопнули дверь. Лорида впал в оцепенение, он лежал на узкой койке без движения, глядя ровно перед собой и медленно шевеля губами. Так он провел свою первую ночь на острове и еще несколько последующих ночей…

…Лорида тревожно озирался и ежеминутно вытирал пот со лба. Теперь воспоминания, которые он так долго сдерживал, затопили его голову, словно трюм корабля через открытые кингстоны. Запретная похоть овладела им целиком. Он, словно в реальности, слышал издевательский смех, видел нежную плоть, такую желанную и такую недостижимую, руки, которые сначала ласкали, а потом отталкивали его.

Нет. Так больше невозможно. Он должен избавить себя от этой муки хотя бы на время, иначе его ждет окончательное сумасшествие. Нужно скрыться с глаз охраны, которая была здесь повсюду. Если его увидят и доложат Царицам, что он нарушил их запрет, – не хотелось даже думать, что его тогда ждет, сразу приходил на память маленький сверток, который стража вышвырнула в море, и воспаленные, полные муки глаза Георгиса в последние дни перед его исчезновением. Нет уж, лучше сразу прыгнуть вниз с обрыва. Лорида лихорадочно думал. Там, впереди, тропинка шла прямо по краю огромной скалы, всегда напоминавшей ему спящее чудовище, на повороте тропа проходила по каменному карнизу, там, где скала закрывает его с трех сторон, никто его не заметит.

Задыхаясь от близости завершения, Лорида поспешил вверх по тропинке. Сердце глухо билось у него в ушах, и ноги были словно чужие. В какой-то момент он споткнулся о торчащий наружу сухой корень и чуть не ухнул в пропасть. Остановился, перевел дыхание и снова поспешил вперед.

Вот и он, узкий каменный уступ, что же, здесь по крайней мере дует свежий ветер. Лорида замер в нерешительности, сжимая винтовку – выпустить из рук оружие уже было серьезным нарушением. Но тут, в одиночестве, мстительная волна неудовлетворенной похоти накрыла его с головой.

Он прислонил винтовку к скале и принялся, исступленно рыча, тереться о камень. Приближающееся освобождение уже заполнило все его существо, но в этот момент все перечеркнула молниеносная тьма, и Лорида провалился в эту тьму вверх тормашками, чувствуя, как вместе с семенем его тело покидает жизнь.

Остров Стили был почти легендарным среди поклонников темной стороны любви. В обществе господ и сабов его название произносилось сладким полушепотом, когда каждая буква перекатывается во рту шипучим леденцом, а язык покалывает от взрывающихся пузырьков. Вход на Стили был открыт только для избранных, для элиты, для тех, кому благоволят Царицы. Его так и называли – Остров Пяти Цариц.

Проникнуть туда без приглашения не было никакой возможности – охранялся он получше многих военных объектов.

Острова не было на обычных картах, а на тех, где он был, значилось, что это закрытая военная база. Не греческая, а секретная британская! Считалось, что там проводятся секретные исследования в области биологического оружия, так что посещать его было себе дороже.

Ну а знающие, из тех, кто был в Теме, боялись посещать остров без приглашения так, словно там и правда бушевал смертельный вирус. Если в закрытом мире темной любви узнавали, что кто-то навлек на себя недовольство цариц, он превращался в парию, в изгнанника, в прокаженного, к которому никто не желал приближаться. Каким бы великим господином или госпожой ты ни был на материке, на Стили даже рабы переставали тебя замечать.

Магия Стили, магия Пяти Цариц манила и притягивала, сулила неземные переживания и наслаждение… но только с разрешения, только по приглашению, только с благосклонного кивка пяти самых красивых женщин Земли – Ангелики, Зои, Софии, Галатеи и Дамианы. Их имена произносились благоговейным шепотом, и каждый мечтал увидеть их хотя бы раз в жизни своими глазами. Только везло в этом очень немногим.