по дорогам, громыхая колесами, катались экипажи, по площади прогуливались миловидные девушки в красивых пышных платьях. Я снова взглянула на свои шорты и мне стало совсем некомфортно. Срочно нужна другая одежда, а то чувствую, привлеку к себе ненужное внимание.

— Приехали! — раздался окрик возничего.

— Ой, благодарю тебя, милый! Заходи на чай что-ль, пирогов напеку, — старушка снова не могла справиться со ступенькой, кряхтела но упорно держалась за поручень.

— Приду обязательно, бабуль, — Райн помог ей наконец выбраться, и следом выскочила я, не желая оставаться с журналюгой один на один.

— Больница значит, да, — пробормотала я, осматривая невзрачное серое здание. Вывеска гласила “Врачеватель пятого уровня Вальдес Гай”. Меня от непривычных имен уже начинало подташнивать.

— Лучший лекарь в городе, милая, академию закончил с зеленым дипломом! Только вот чего в столице не остался, не пойму, но да ладно, нам же лучше.

— Ой, а ему платить надо? — я затормозила уже у самого входа.

Старушка пожевала губы, кивая.

— Денег нет? Да ты не волнуйся, Вальдес мой старый знакомый, он нас и так примет. Случай-то тяжелый.

Я щелкнула зубами. Конечно, тяжелый, у девки в двадцать пять лет кукушка едет.

Дверь даже не скрипнула, открылась легко, и мы попали в помещение, которое сложно было назвать стерильным. Внутри здание оказалось деревянным, под потолком висели пучки различных трав, на полках стеллажей у стен стояли сотни мелких пузырьков со светящейся жидкостью разных цветов. За массивным столом сидел мужчина преклонного возраста, все время поправляя сползающие с носа окуляры и пытаясь разглядеть что-то в крошечной колбе, которую держал в правой руке. Глядя на фиолетовую жидкость, сверкающую в свете от масляного фонаря, он чесал лоб.

— Что-ж… — изрек мужчина и колба полетела в мусорку.

Ну не получилось, с кем не бывает, колбу то зачем выкидывать? Мне захотелось уйти, я начала сомневаться в том, что этот лекарь впрямь самый лучший.

“Ой, можно подумать ты много лекарей видела! Всю жизнь ходила в бесплатную поликлинику, где врач начинает орать прям с порога”, — возмущался мой внутренний голос, и я почти перестала нервничать.

Бабуля тем временем уже семенила к столу своего знакомого.

— Мирелла! — лекарь подскочил на стуле, радостно распахивая объятия, и я успокоилась окончательно — денег с меня не возьмут. — Неужто твое отменное здоровье дало сбой на сотом году жизни?

У меня глаза на лоб полезли. Нет, госпожа Брамс выглядела очень сухонькой и сморщенной, но я думала что ей не больше семидесяти.

— Да прям, милый, чувствую себя отлично!

Я усмехнулась. Все-таки Мирелла не обычная бабка — обычные они сразу начинают жаловаться вообще на все, и скорую вызывают каждый день.

— В чем же тогда дело? — лекарь снова поправил окуляры, и тут заметил меня. — Госпожа?..

— Госпожа Боон, милый, внучка Заиры. Сегодня вот приехала с юга.

— Соболезную, — Вальдес прижал руку к груди. Я пожала плечами, не собираясь рисковать и объяснять, что ни к какой Заире отношения не имею. — С чем пожаловали?

— С памятью беда у нее, и с головой, наверное. Забыла как деревня родная называется, говорит какие-то странные слова. Даже название мира забыла! Вот как это так то бывает?

Лекарь замер, не успев сесть на стул, и медленно выпрямился.

— Надо же… Ну пойдемте.

Меня проводили в небольшую комнату, в которой находилась узкая кровать с тумбочкой у изголовья. Освещение здесь было от такого же масляного фонаря как и в приемной, потому что небольшое окно оказалось наглухо забито досками.

— Ложитесь, пожалуйста.

Я скинула кеды и послушно улеглась на кровать, выпрямила руки, уставившись в потолок.

Лекарь растирал ладони, и делал это так усердно, будто собирался выбить искру…

— Мамочки! — вскрикнула я, пулей слетая с кровати.

Между ладоней Вальдеса сверкали молнии!

Господин Гай и Мирелла ошарашенно наблюдали за моей реакцией, а я пряталась за кроватью, трясясь от страха.

— Милая? — голос старушки был взволнованным. — Ты чего это?..

Я слышала ее едва, в голове звенело и рой мыслей путал сознание. Это все какой-то бред, мне просто кажется, я сплю! Ну какие молнии, да? Осторожно выглянула из укрытия. Вальдес все еще держал импульсы между ладоней и терпеливо ждал, когда мой испуг пройдет.

— Госпожа Боон, вам бы лечь. Не бойтесь, это совсем не больно.

Ага, все врачи именно так и говорят!

Но я действительно выгляжу глупо и очень подозрительно. Взрослая девушка, а испугалась… чего-то непонятного. Переборов страх, вернулась на кровать и зажмурилась, чтобы не видеть, что со мной собираются делать. По телу пробежал едва ощутимый заряд тока. От кончиков пальцев ног до самой макушки, и это оказалось неожиданно приятно. Совсем не больно, Вальдес не обманул.

Несколько минут в помещении стояла тишина, нарушаемая лишь редкими “Так…” голосом лекаря.

— Откуда, говорите вы, госпожа Боон?

Вопрос его прозвучал так, словно мужчина точно знает что я не скажу правды.

— С юга, — ответила беззаботно, окончательно обрекая себя на жизнь во лжи.

— Что-то не так, милый? Ты скажи если вдруг лечение какое надо, мы на все согласны!

Сердобольность незнакомой мне старушки зашкаливала, я даже умилилась как-то и решила, что если меня отпустят из этой больницы, то буду с ней дружить. Хорошая ведь бабка, что уж скрывать.

— Да в том-то и дело, что ничего. Девушка абсолютно здорова, с головой проблем нет, магия разве что слабовата, но оно и понятно — откуда на юге академии, не училась поди. Но это ничего, найдет преподавателя на дому, да разовьется сила.

Я резко распахнула глаза. “Что ты несешь, мужик?!” — орала мысленно, а вслух спросила:

— Магия?..

— Она самая. Пока не понимаю, какого направления, но чувствую что-то светлое и мягкое. Думаю, бытовая, но точнее тебе скажут Просветители. Я, увы, не способен определять такие вещи.

Мирелла всплеснула руками.

— Ой, одаренная! Пресвятой Создатель, да как же твоя мамка-то проглядела? Нужно ж было сразу к нам отправлять, в академию б поступила! Вот как хорошо, что мы пришли к господину Гаю, так бы и не узнали ведь. Это ж надо, магичка в роду Боон, вот это повезло! А я так и знала, что отец у тебя не из простых, да мамка твоя все твердила что с конюхом спуталась, да только этого конюха-то и не видели никогда.

Бабуля все болтала и болтала, а я лежала пялясь в потолок. Усталость навалилась какая-то, и хотелось плакать от непонимания происходящего. Хочется домой, в родную деревню, нажарить пирожков с этими треклятыми лисичками и поиграть с соседской собакой.

Но я в другом мире. Это я осознала точно.