* * *

Эта книга – художественный вымысел. Все имена, персонажи, профессии, места, события или происшествия являются плодом воображения автора и используются вымышленным образом. Любое сходство с реальными персонажами, живущими или жившими, абсолютно случайно.

– Мистер Тиган Доу… Честно говоря, мне крайне грустно снова видеть вас на этой скамье, – вздыхает судья.

Я с трудом разглядел лежащее перед ней дело, которое она наверняка знает наизусть.

– Вам уже исполнилось шестнадцать лет, и за повторное преступление вас будут судить как совершеннолетнего, несущего уголовную ответственность, – продолжала она, не дожидаясь моего ответа. – Знаете, что это означает?

Да, черт возьми. Солис была просто вне себя, объясняя вчера все последствия, когда копы наконец разрешили сделать мне звонок. Уверен, если бы она находилась там, то еще бы и наваляла мне. Продажный адвокатишка, которого она нашла для моей защиты и от которого за несколько километров несло дешевым алкоголем, пару часов спустя принес кучу бумажек.

– Больше никаких центров для несовершеннолетних, никаких смягчающих обстоятельств… Теперь вам придется нести ответственность в полной мере. И на этот раз вам грозит тюрьма.

Тюрьма? Что-то обрывается внутри меня при этом слове, и это приносит нестерпимую боль. Я сжал кулаки, чтобы контролировать нарастающую внизу живота панику.

Судья продолжает говорить, каждым своим словом забивая в меня гвоздь. По крайней мере, мне так кажется.

– Насколько я вижу, основные обвинения остались прежними. Мы уже давно знакомы с вашей любовью к краже запчастей, но еще не были осведомлены о марихуане, найденной в ваших карманах… И как вы объясните сумму денег, обнаруженную при вас? Расскажите нам, откуда она взялась?

Я опустил глаза и сосредоточился на своих руках. Ну а толку-то на нее пялиться? Ее дурацкий нелепый костюм разглядывать, что ли?

В маленьком зале суда наступает внезапная тишина.

– Я прекрасно знаю вашу ситуацию, но условия, в которых вы выросли, не могут быть всему оправданием. Может, вы что-то скажете нам, господин Доу? Вы заслуживаете билет в камеру, причем в один конец и прямо сейчас, но я хочу дать вам последний шанс…

Что? Последняя фраза заставляет меня оторваться от разглядывания своих татуировок.

– Я даю один год, чтобы вы мне доказали, что еще можете стать хорошим и порядочным человеком.

Наверное, в первый раз в жизни я так долго и пристально на нее смотрю. Плохо понимаю. Я, что, выйду отсюда и не прямиком в тюрьму?

– Только не думайте, что я делаю вам подарок. Если я вновь вас здесь увижу, то вы немедленно пополните ряды малолетних преступников. Год условного наказания вы проведете в приемной семье. Это мое решение. Я предоставлю вашему социальному работнику возможность найти тех, кто согласится принять вас. Также вы будете обязаны регулярно отчитываться приставленному к вам офицеру по досрочному освобождению Терри Романо.

Чушь какая-то. Дыши, чувак. Свобода – отлично. Свобода при определенных условиях – уже хуже.

Но когда выбирать приходится между тюрьмой и этим предложением, то выбор очевиден.

– Что ж, мистер Тиган Доу, будем считать, что мы договорились. Пожалуйста, не делайте глупостей, чтобы доказать мне, что вы крепкий орешек. Мы оба прекрасно понимаем, что тюрьма этого не стоит.

Вот стерва!

Я вздыхаю и киваю. Она же улыбается и берет в руки свой молоточек.

– Вот и прекрасно. Надеюсь вас больше никогда здесь не увидеть.

Я проснулся с диким похмельем, чуть приоткрыл глаза и с трудом повернул голову – Таня еще спала. Тихонько оделся. Очень смутно помню, что было между нами этой ночью. Я голый. Вроде она тоже.

Так, лучше бы мне поскорее убраться, пока Бенито не вернулся. Если он узнает, что я сплю с его сестрой, то порвет меня на мелкие кусочки.

Я сползаю с кровати, собираю свои шмотки, раскиданные по всему полу, и решаю сходить в ванную.

Там в низком зеркале мельком увидел собственное отражение. Ненавижу свою жизнь.

Вот уже несколько недель как я сплю на вонючем диване и время от времени трахаю сестру моего лучшего друга.

Но не может быть и речи о возвращении в то паршивое заведение, к которому я прикреплен, ожидая отправки в новую приемную семью. Наверняка они считают своим гражданским долгом приютить несчастного сироту, у которого проблемы с законом.

Хотя я больше, чем уверен: моя жизнь так и закончится здесь, в этом сраном углу Куинса. Пока одевался, у меня завибрировал телефон, тем самым выдернув из дерьмовых мыслей.

Блин! Солис… Голосовое сообщение. День начался, мягко говоря, так себе. А ее звонок и вовсе способен превратить его в катастрофу.

Лучше бы я сделал вид, что не заметил его, но нет, я же идиот. Я его прослушал.

«Привет, надеюсь, с тобой все хорошо. Я уже оставила тебе несколько сообщений. Сегодня мы должны идти к Хиллзам… Я очень рассчитываю на тебя, Тиг, надеюсь, ты придешь. Знаю, как тебе противна сама мысль об условном сроке, но ведь могло быть гораздо хуже, да и потом, один год – это почти ничего. Уверена, тебе будет хорошо в этой семье. Ладно, перезвони мне, или сразу встретимся в моем офисе в девять часов. Хорошо? Приходи, даже если от тебя будет нести алкоголем».

Смешно. Я наклоняюсь к крану, чтобы выпить воды, и поймал в зеркале потухший взгляд. Срочно нужна сигарета.

Я проскальзываю в гостиную и убеждаюсь, что Бен еще не пришел. Что ж, большая удача и для его сестры, и для меня.

Который там час? Половина девятого. Не хочу идти к Солис. Не хочу начинать этот дерьмовый год. Но она – социальный работник, и она права – мог бы и в тюрьму попасть… В итоге я собрал вещи и смотался.

* * *

Должно быть, я жду уже целый час. В сотый раз перечитываю табличку на старой деревянной двери, стараясь поудобнее устроиться на твердом стуле: «Натали Солис, социальный работник».

Это невыносимо, она еще хуже, чем психолог, всегда опаздывает.

Что ей вообще надо? У меня и в обычное-то время не очень много терпения, а сейчас, глядя на предстоящий денек, так оно и вовсе уже исчерпалось. Если через десять минут она не придет, я свалю.

* * *

Когда я встаю и уже готов уходить, дверь привычно скрипит. Из офиса, рыдая, выходит девчонка, и наконец-то показывается сама Солис. Девушка уходит, бросая на меня взгляд исподлобья. Мой же взгляд целиком сосредоточен на Солис, которая, в свою очередь, в упор пялится на меня, изучая сверху донизу.