– Я приехал за воспитанницей Амалией. Его Величество поручил мне сопроводить её во дворец, – отчеканил Маркель.

Настоятельница пансиона, седая статная госпожа Элисон, пристально посмотрела на гостя. Во взгляде читался скепсис. Будто она предпочла бы видеть в качестве сопровождающего кого-то поблагонадёжней.

Маркель мысленно усмехнулся. Что не так? Похоже, уже и до Шерстона, этого захолустного городишки, расположенного в богами забытой глуши, добрались слухи о нём, как о любителе женщин, жизни и сомнительных наук. Да, всё – правда. Таким он и был, младший сын Его Величества. Позор семьи. Не то, что старший – Себастин. Надежда трона и всего королевства. Серьёзный и целеустремлённый.

Но госпожа Элисон могла бы не хмуриться. Маркель сам не был в восторге от возложенной на него миссии. Он предпочёл бы оставаться в столице и продолжать любить женщин, жизнь и сомнительные науки, но отец решил наказать за последнюю выходку и дал распоряжение ехать в эту Тмутаракань.

– Мы получили письмо Его Величества, в котором он предупредил о вашем приезде, – удостоила ответом госпожа Элисон. Она степенно поднялась из-за стола: – Идёмте, Ваше Высочество, провожу вас в комнату Амалии.

Коридоры пансиона показались Маркелю непривычно тесными и низкими. Спасало от мрачного впечатления только обилие света, лившегося из старомодных арочных окон. Здание окружено было парком, в котором властвовала осень. Её золотые лучи вдыхали жизнь в это застывшее во времени пространство узких коридоров.

– Амалия, – настоятельница остановилась возле одной из дверей и постучалась.

– Да, – раздалось тихое изнутри, и госпожа Элисон вошла.

– Амалия, Его Высочество прибыл, чтобы сопроводить тебя во дворец.

– Доброе утро, Ваше Высочество, – прозвучало что-то больше похожее на выдох, чем на слова.

Воспитанница стояла посреди небольшой комнаты с высокой стопкой книг в руках, которую подпирала подбородком. Вполоборота к вошедшим, поэтому Маркель не мог видеть лица. Взгляд задержался на волосах, скреплённых как у подростка лентой. Необычный оттенок, цвета осенней листвы. Раньше Маркелю не доводилось видеть такие. Впрочем, на этом достоинства Амалии заканчивались. Невысокая, худенькая. Не знай он, что ей 19, подумал бы что максимум 15. В невзрачном сером платье и ужасной старомодной накидке, явно с чужого плеча, которая болталась на ней как балахон.

– Покину вас ненадолго. Мне нужно отдать распоряжение подготовить в дорогу корзину со снедью, – госпожа Элисон вышла из комнаты, многозначительно оставив дверь открытой. Будто хотела подчеркнуть, что вернётся буквально через пару минут.

Маркель снова мысленно усмехнулся. Ну, не такое уж он чудовище, чтобы было страшно оставить его с девушкой наедине на пару минут. Он не питается детьми. Тем более такими. Воспитанница была до невозможности застенчивой. Она так и продолжала стоять с книгами, не решаясь развернуться.

Маркель почувствовал раздражение. Что за наказание придумал ему отец? Возиться с этой тихоней. Он даже не знал, как с ней заговорить. О чём? Он привык общаться совсем с другими женщинами. А им ведь придётся провести в дороге почти целый день.

– Амалия, вы уже готовы ехать?

Она наконец-то шелохнулась. Сделала пару шажочков по направлению к дорожной сумке, стоящей возле окна на полу.

– Почти, Ваше Высочество, – пролепетала тихо, не развернувшись. – Мне нужно собраться. Мы ждали вашего приезда только завтра.

Она принялась торопливо складывать книги в сумку.

– Вы собрались взять всё это с собой? – раздражённо поинтересовался Маркель.

Амалия вздрогнула оттого, что он повысил голос. И он тут же проклял себя, что повысил. Дьявол! Маркель не умел обращаться с детьми. Это худшее задание, которое он когда-либо получал от отца. Зачем, вообще, тот придумал везти этого пугливого воробья в столицу?

Когда-то давно родители девочки оказали королю большую услугу, и он взялся опекать их дочь после их трагической гибели – оплатил её обучение в пансионе. И мог бы и дальше обеспечивать её жизнь здесь, в этом тихом городке. Это было бы правильно. Но отец зачем-то решил, что Амалия должна принять участие в осеннем празднике, который только называется праздником, а, по сути, будет выставкой невест для наследного принца. По окончанию праздника Себастин должен будет назвать ту, кого поведёт к алтарю.

На смотрины приглашены представительницы знатных родов, первые красавицы, которые знают как себя подать в обществе и как себя преподнести мужчине. Что будет делать среди них эта тихоня? Маркель сразу сказал отцу, что везти на праздник воспитанницу пансиона из глубинки – плохая идея. А теперь, увидев её воочию, убедился, что был трижды прав. Столичные красотки не упустят случая поточить об неё свои коготки.

– Сколько, Ваше Высочество? – робко произнесла Амалия.

– Что сколько? – не понял он.

– Сколько можно взять книг с собой? – она, наконец, развернулась к нему лицом и вскинула глаза. Большие, живые, пронзительные, цвета осенней листвы. Но тут же спрятала взгляд. Потупилась, залилась румянцем. Что-то шевельнулось внутри Маркеля. Незнакомое. Странное. И он разозлился на себя за эту свою непонятную реакцию.

– Да нисколько! Вы едете на праздник – вам нужны платья, а не книги! – он опять повысил голос.

Она сжалась и начала выкладывать назад уже упакованные фолианты. Маркель вновь испытал укол совести. Дались ему эти книги? Подошёл, склонился над сумкой:

– Оставьте, – и сам запихнул талмуды внутрь.

– Ваше Высочество, – в комнату вплыла госпожа Элисон, – корзина со снедью готова. Я попросила занести её в карету.

– Спасибо, – Маркель выпрямился и поймал на себе пристальный взгляд настоятельницы. Ох, как ей не понравилось, что застала его рядом с воспитанницей.

– Ваше Высочество, можно вас на минуту? – она кивнула в сторону коридора.

Маркель вышел и последовал за настоятельницей. Она немного отошла от двери и заговорила:

– У меня будет к вам просьба. Наш пансион нуждается в новых учебниках, которые можно приобрести только в столице. Не были бы вы так любезны, позволить госпоже Бернадет, смотрительнице нашей библиотеки, воспользоваться вашей каретой, раз подвернулась такая оказия?

– Не хотите, чтобы я остался в дороге один на один с вашей воспитанницей? – Маркель раскусил нехитрый манёвр госпожи Элисон. – Желаете, чтобы кто-то проследил, не окажу ли я нанеё дурного влияния?

– Да, – прямо ответила настоятельница.

Не побоялась, что гость воспримет слова как оскорбление. Надо иметь мужество, вот так открыто в глаза заявить принцу, что считает его ненадёжным спутником для юной девы.