* * *

– Вставай, принцесса.

– М-м-м, а уже пора?

Лайза потянулась, нежась на шелковых, украшенных розовыми лилиями простынях, и сонно улыбнулась.

– Еще чуть-чуть… полежи со мной, Мак.

– Не могу.

– Ну полежи… Я тебя обниму, прижмусь к тебе, и мы посопим. Пять минут.

Стоящий у шкафа высокий темноволосый мужчина рассмеялся.

– Ты сама просила тебя разбудить – сегодня ждет клиент. Тот самый, ради которого ты решилась делать проект. Я говорил, оставь его своим дизайнерам, но ты бываешь чертовски упертой, красавица.

Из-под натянутого на лицо одеяла раздалось недовольное «м-м-м-м».

– Мы могли бы заняться чем-нибудь интересным…

– Не сомневаюсь. Неинтересным мы давно не занимаемся, и, поверь, я готов по первому зову, но мне нужно идти на работу – Дрейк вызывает.

– Он всегда вызывает не вовремя.

– Не ворчи, вечером мы наверстаем упущенное.

Тот, кто стянул с ее лица одеяло, теперь смотрел на сонную, со спутанными черными волосами Лайзу и мягко улыбался. Глаза цвета прелой листвы, темная щетина, красиво очерченные и чуть дерзкие от неизменного изгиба губы – идеальный представитель мужского пола. Идеальный спутник жизни. Ее идеальный Мак Аллертон.

– Я заказал тебе круассаны к завтраку. Через пять минут доставят. Спустишься?

– Угу.

– Тогда я пошел.

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, чертенок. Увидимся вечером. И надень то белье, что я купил вчера.

– То, где есть две ниточки и три сеточки, через которые все видно?

– Точно.

Вместо ответа Лайза загадочно улыбнулась и хитро прищурила глаза.

– Нет-нет! Дразнить будешь позже. Вечером!

Он знал ее наизусть. Легкое касание губ – нежнейший поцелуй, ее пятерня в его волосах, а через несколько секунд – хлопнувшая дверь и оставшийся в комнате запах мужского парфюма.

М-м-м-м, какое прекрасное утро. Если бы не клиент, ради которого нужно подниматься…

Ах, да! Через пять минут доставят круассаны.

Одеяло упало с кровати, и в тот же момент пропал и сон. Словно улетел из комнаты в приоткрытое окно, за которым царило лето.

* * *

– Как видите, помещение очень большое, в нем много перегородок. Дизайн будет сложным, в смешанном стиле – Виола бы хотела, чтобы из коридора в кухню вел арочный свод. И несколько колонн. Это возможно?

– Конечно.

Сидя в просторной гостиной Лайнела Боуэна – одного из самых богатых предпринимателей Нордейла, который только что приобрел новую, пока еще пустую квартиру в центральном небоскребе на Парк-Интен-Драйв, – Лайза рассматривала разложенные по всему столу широкоформатные фотографии.

Ему, Лайнелу, очень шел легкий бежевый пиджак, с которым идеально сочетался красно-коричневый галстук: оба предмета одежды выгодно подчеркивали русые волосы, загорелую кожу и ореховые глаза – стилист миллионера поработал на славу. Лайзе нравились клиенты с хорошим вкусом – такие могли полноценно оценить ее талант в разработке уникальных и неповторимых стилей интерьера.

– Мы поэтому и попросили заняться этим проектом именно вас. Во-первых, сами за себя говорят ваши работы. Нет, мы, конечно, просмотрели портфолио каждого из ваших дизайнеров, но таких работ, как у вас, нет ни у кого из них. Во-вторых, нам вас настоятельно рекомендовал Стив Маккилен, с которым вы работали ранее.

– Да, я его помню. Очень приятный человек.

– Мой друг, – гордо заявил Лайнел и улыбнулся. Затем откашлялся и вновь стал деловитым. – Позвольте детально рассказать вам, что будет находиться в каждой комнате…

Лайза достала блокнот и принялась делать пометки, параллельно раздумывая о том, чем займется после встречи. Наверное, домой она пойдет пешком – скажет Боуэну, что не нуждается в водителе (хотя спасибо ему за то, что ее так любезно доставили сюда), прогуляется до торгового центра в летнем сквере, отдохнет, посидит возле фонтанов, съест в кофейне на первом этаже кусочек любимого десерта, просмотрит захваченную впопыхах при выходе из дома почту. Там, конечно, ничего интересного, но вдруг? Заодно разносит новые прекрасные туфли от Kiadi – будет млеть от собственного отражения в каждой витрине, ведь они так хорошо сочетаются с белым брючным костюмом.

Если бы Мак не ушел так рано, он бы точно не удержался – достал бы ее, как конфетку из обертки, и насладился бы каждым кусочком, и в итоге на работу опоздали бы они оба. Ничего, еще увидит. Вечером. И снимет.

Лайза улыбнулась собственным мыслям и покачала ногой; в солнечном свете блеснул на лакированной поверхности декоративный ромбик – ее обновка, ее отличный выбор, ее шикарные новые туфли. А вокруг – отличный день и обещающий стать прекрасным вечер.

Жизнь хороша. И если у кого-то она была лучше, чем у нее, Лайза никогда в жизни бы не поменялась – никогда и ни за что!

Как может стать лучше то, что уже прекрасно?

* * *

В два часа дня кофейня пустовала.

Лайза заняла дальний столик, бросила на диван дорогую сумку и достала только что подписанный контракт – полюбовалась напечатанной снизу цифрой, счастливо вздохнула и зажмурилась.

Ее полмиллиона долларов! Ее собственные первые полмиллиона! А-а-а!

Конечно, Мак хорошо зарабатывает и в деньгах они не нуждаются, но ведь это самый первый ее собственный ощутимый заработок – и за что? Аванс за любимую работу, к которой хотелось приступить уже сегодня. Чувствуя, как от нетерпения зудят ладони, Лайза приказала себе успокоиться, но не удержалась и расплылась в широкой счастливой улыбке. Вот Мак обрадуется! За нее, за успешный бизнес, за умение находить клиентов – таких клиентов!

Эх!

Подошедшая официантка записала в блокнот заказ – огромную чашку кофе и малиновый торт со взбитыми сливками, – вежливо кивнула и удалилась.

Так, с чего бы начать? Точнее, чем продолжить чудесный день? Позвонить Элли? Обрадовать, что через часок забежит в гости? Полистать фото по проекту, подобрать нужные? Нет, это позже. Ах да, почта – она же прихватила ее на выходе из дома с собой и не успела просмотреть в машине.

Ерзая на мягком диване, Лайза достала несколько сложенных вдвое рекламных проспектов и конвертов и принялась их перебирать. Так, это счета, это приглашение для ее агентства принять участие в аукционе на получение выгодного проекта – пока не надо, они и так завалены работой, – реклама-реклама-реклама, еще один счет…

А это что за конверт? Белый, с голограммой Комиссии и двумя напечатанными словами «Лайзе Аллертон».