— Хватит киснуть, — пыталась подбодрить подруга, — я больше не могу смотреть на это страдальческое лицо. Либо ты берешь себя в руки, либо я займусь тобой лично.

Она такая смешная, когда пытается строить из себя серьезную взрослую женщину. Я невольно улыбнулась.

— Воооот, — протянула Маша, — уже лучше. Ты же знаешь, я от тебя не отстану. Смотри, — она присела рядышком на мою супер скрипучую кровать, — у тебя есть два варианта. Первый — мы сегодня идем в клуб и показываем этому тормозу, кого он потерял…

— Второй, — взмолилась я, — я выбираю второй, что бы это ни было.

Не хочу видеть его, да и клубы не люблю!

— Вот и ладненько, — промурлыкала подруга, — завтра продолжим этот разговор, а сейчас мне пора.

Он смачно чмокнула меня в щеку и вприпрыжку покинула нашу общую комнату.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как я застала своего парня с другой в нашей постели на нашей съемной квартире, а злость все не утихает. Я готова была разорвать их двоих там, на месте, впиться ему в глотку, а ей все патлы повыдергивать. Но мама меня не этому учила. Единственное, что я смогла сделать тогда, это собрать все свои вещи и молча уехать. Это было правильное решение, не поддаваться своим черным желаниям, ведь, как говорила мама — "Игнор — самое жестокое наказание". Я с ней полностью согласна. После того случая я ниразу не ответила на его сообщения и ни разу не взяла трубку. Несколько раз мне приходилось прогуливать пары, потому что он поджидал меня возле университета с цветами. Мой мозг закипает от непонимания. Зачем совершать такие поступки, если потом ты об этом жалеть будешь? Будешь стоять у ворот с букетом роз в надежде на прощение.

Первое время мне казалось, что жизнь закончилась. Все планы, которые я строила в своей жизни были связаны с ним. Мои вещи — кружка, фотоальбом, одежда, постельное белье, все напоминало о нем. Мне хотелось выть от безысходности, от обиды. А потом я просто спалива все, что хоть как-то касалось его. Маша конечно в шоке была, когда обнаружила меня на заднем дворе своего дома в топе и трусах, греющуюся у костра. Она помогла мне обновить свой гардероб и не умереть от отчаяния. Может быть она права. Может мне действительно пора выбираться из своего панциря и немного развеяться. Не в клуб, конечно, а.… что у нас там было вторым пунктом? Точно, я об этом узнаю только завтра. Надеюсь, это что-то приличное.

Я не стала дожидаться подругу. Наверняка она сейчас со своим Марком в кафешке где-нибудь. Легла спать, в надежде на будущий день. Пусть он принесет мне что-нибудь хорошее.

И таки принес. Воодушевленную Машу в шесть утра с криками: "Вставай, соня, пора собираться!"

И как у нее это получается — всю ночь гулять, а на утро бодрячком?

— Мань, не ори, молю тебя!

— Вставай, лежебока, — она ухватилась за мою ногу, выглядывающую из-под одеяла, и попробовала стащить меня с кровати.

Я вцепилась мертвой хваткой в деревянную спинку и, хихикая, пыталась удержаться как можно дольше. Но поражение, все же настигло меня, и мы с Машей свалились на пол. Я давно так от души не смеялась.

Маша повернулась ко мне, лежа на спине, и включила "умоляйку". Сейчас начнет уговаривать

— Давай уже, выкладывай, — сдалась я.

Маня аж взвизгнула от радости.

— Короче, слушай. Друг Марка, Митя, предложил нам вчера съездить к нему на кемпинг в лес. Шашлыки, пивко, все дела. Компания большая собирается…

— Это не тот ли Митя, который грязно подкатывал ко мне?

— Почему сразу грязно?

— Он руки свои распускал, все пытался за мягкое место меня схватить.

— Так если есть за что схватиться, почему бы не сделать это? — шлепнула подруга по моему, тому самому месту.

— Маша! — возмутилась я.

— Что, Маша? — пробубнила она, — Я же не прошу тебя с ним отношения строить, просто пообщайся, расслабься. Не думаю, что он хуже твоего…

— Нет, — не дала я подруге договорить, перебив ее, — не произноси его имя! Отныне запрещается вслух его говорить.

— Хорошо, будем называть его Воландеморт!

Я посмотрела на подругу, она на меня. Давясь со смеху, мы буквально оплевали друг друга, после чего засмеялись еще сильнее.

— Ты права, — произнесла я, когда заразительный смех все же отступил, — сделаем это!

— Юхуууууу, — завыла Маня, — ты не пожалеешь, я тебе это гарантирую!

Сборы заняли немало времени, хорошо, что Маша меня так рано разбудила, иначе сто процентов что-то забыла бы. Брала я лишь самое необходимое, в отличии от подруги. Та, будто на курорт собиралась, на месяц. Три комплекта одежды, четыре пары обуви, одна из них на каблуках. Уже представляю, как она в туфлях идет по бездорожью, оставляя за собой маленькие, но глубокие дырочки от шпилек.

— Ну а косметика тебе там зачем? — не выдержала я.

— Как зачем, — реально удивилась Маша, — я же не выйду к Марку не накрашенная. И ты, кстати, тоже!

— Я не собираюсь краситься на природе. Тем более мне не для кого это делать, — завязала вьющиеся, рыжие волосы в конский хвост и замотала их в несуразную гульку.

На фоне подруги я выглядела как доярка с Хацапетовки, только белого фартушка не хватало и косынки в горошек. Мама всегда говорила, что у меня естественная красота, любая косметика только испортит ее. И я ее слушалась. Не красилась. Только однажды. Когда Ма… Воландеморт пригласил меня в дорогущий ресторан, мне пришлось прибегнуть к продуктам красоты, потому что он очень настаивал на этом. Наверное, стоило уже тогда задуматься о его надежности. Ведь девушка, с кем он предал меня, именно из тех, кто засиживается в салонах красоты до темна.

— И это все, что ты с собой берешь? — ужаснулась Маша и начала судорожно рыться в моих вещах, — Вот, нашла, — она достала длинное, зеленое платье и аккуратно уложила его в сумку, потом вынула из своего ящика коричневые, кожаные лодочки и отправила их к палью, — не хочешь краситься, так хотя бы приоденешься на вечер.

— Это мамино платье, — прошептала я.

— Знаю, — погладила меня по плечу Маша, — хватит ему залеживаться в темном углу твоего гардероба. Пора вывести его в свет.

Я одобрительно кивнула, мирясь с той мыслью, что пора действительно что-то менять в своей жизни. Пусть это будет первый, маленький шаг.

В двенадцать за нами заехал Марк и повез к месту назначения. Мы ехали около двух часов, врываясь в глубь леса громкой музыкой и визгом тормозов. Марк оказался лихачем за рулем, с полным отсутствием инстинкта самосохранения. Я то впивалась руками в переднее сидение, то хваталась за ручку под крышей, а один раз уже была решительно настроена выйти из машины на ходу, когда мы чуть не поцеловались с высокой стройной елью. Маша лишь громко хохотала, но, когда увидела мои полные ужаса глаза, все же попросила своего парня ехать немного медленнее. Марк посмотрел в зеркало заднего вида.