Они лежали на песке, окрашенном лучами заходящего солнца во все оттенки пурпура. Шепот прибрежных волн вторил дыханию. Их соединяла теплота обнаженных тел, разгоряченных, несмотря на вечернюю прохладу, что нес бриз.

Он коснулся уголком губ ее гладкого плеча и прошептал:

— Моя…

Она выгнулась дугой навстречу этой ласке и прижалась к сильной мужской груди.

Морские буруны рассказывали извечную легенду о двух любящих сердцах.

Капли пота на спине, прилипший к локтям песок, тихий женский стон, поцелуй, полный страсти…

— Стоп, снято! — Окрик режиссера был не хуже выстрела стартового пистолета, ознаменовавшего начало забега.

Герой-любовник тут же скатился с красотки-блондинки, выплевывая песок, попавший в рот во время поцелуя, девушка сбросила накладную грудь четвертого размера. К гриму так же прилип вездесущий песок.

— Будет ещё дубль? — осведомилась ассистентка, преданно заглядывая в глаза режиссеру.

— Нет, думаю, достаточно. — Прокуренный бас принадлежал гурману с большим стажем и внушительным брюшком.

Режиссер поднялся, огладил короткую, но густую бороду и объявил:

— На сегодня закончили. Завтра в пять утра пишем сцену «Утро на пляже». — Видя угрюмые лица съемочной группы, расщедрился на пояснения: — Свет в это время самый лучший.

Тут на его руке зазвонил браслет, сообщая, что с ним жаждут связаться. Движением, доведенным до автоматизма, Эрий Гусво открыл вирт-окно:

— Слушаю тебя, Стив.

Его собеседник, поджарый, смуглый и столь же улыбчивый, как акула, не стал утруждать себя этикетом и начал с главного:

— Эр, ты в курсе, что рейтинг нашего шоу упал?

Режиссер усмехнулся:

— Брось, он не может упасть. И среди публики Колизея в Древнем Риме, и среди зрителей «Первого галактического» всегда в фаворе будут три вещи: еда, секс и кровь. О первой говорят кулинарные шоу, о последнем — ежедневные сводки новостей, а мой удел…

— Видимо, секс, завернутый в розовую и сладкую обертку любви, уже не так популярен, — перебил его Стив.

— И что ты предлагаешь? — прищурился Эр, глядя на экран вирт-окна.

— Есть идея для нового сезона, — усмехнулся продюсер.

В окно, выходящее на тестовую площадку, ярко светила звезда, по давней традиции именуемая Солнцем. Стеклопластик не пропускал извне ни тепло, ни холод. Только свет.

Кэмелия рассеянно водила пальцем по поверхности стекла. Ей сейчас как раз не хватало немного тепла и поддержки — от нервного напряжения девушка не чувствовала рук, настолько они замерзли.

— Волнуешься? — раздался чуть надтреснутый тенор за ее спиной.

— Конечно. — Она тяжело вздохнула, но обернулась уже с улыбкой на губах.

Если бы Алин ее не так хорошо знал, то купился бы на эту маску.

— Не переживай, все будет хорошо. — Начальник Кэмелии хотел ободряюще похлопать ее по плечу, но вовремя спохватился — его подчиненная не любила прикосновений. Даже от родных она скорее их стойко переносила.

А Алин себя к таковым относил.

Χрупкая девушка попала в его логово матерых мужчин сразу же после МУСУ — Межгалактического университета систем управления. И доказывала свою профпригодность вдвойне, обходя скептически настроенных коллег мужского пола так же, как ее флайкары с автопилотом обходили на самых крутых виражах маститых гонщиков. И все же Алин Рейду опекал Кэмелию, считая ее почти младшей сестрой.

Она замялась на секунду, но все же произнесла то, что в любой другой момент не решилась бы сказать — не любила показывать собственную слабость. Но перед Алином можно — ведь он не осудит, не подставит.

— У меня плохое предчувствие. Я тысячу раз все перепроверила. И все равно что-то гложет.

— Оно и немудрено. Это же твой первый столь масштабный проект. Но ты молодец, справилась. Я горжусь тобой!

— Не опережай события. — Кэм взмахнула рукой и суеверно скрестила пальцы на руке.

— Я в тебя верю. Ну а трудности — они же только закаляют. Хотя в чем-то тебе и повезло.

— Загадочный спонсор, — хмыкнула девушка.

— И ведь до сих пор неизвестно, кто он.

Кэмелия отвернулась, чтобы наставник не увидел выражение ее лица. Конечно, неизвестно, кто тот спонсор, который выделил деньги на рискованный проект. Кэм сделала все, чтобы никто не смог проследить, откуда же на счет поступили заветные единицы. Даже пришлось влезть в не очень законные махинации, но результат того стоил. Ко всему прочему пришлось заложить собственный дом.

«Ничего, все окупится с лихвой», — убеждала себя девушка. Но отделаться от гадкого чувства предстоящей беды не получалось.

Алин мельком глянул на часы. Архаичная модель — обычные, с электронным дисплеем. На недоуменные вопросы знакомых по поводу такого древнего механизма он отвечал, что, как ни странно, ещё ничего надежнее не придумали. И это звучало несколько странно из уст специалиста по сенсорным виртмодуляторам.

— Пойдем, Кэм. Пора начинать.

Она кивнула. Скоро все решится.

Два часа спустя.

После проведения испытаний Кэмелия покидала смотровую площадку с высоко поднятой головой и идеальной осанкой. Ничто не указывало на то, что она на самом деле ощущает.

Едкие смешки за ее спиной. Язвительные комментарии мимоходом. Ухмылки. Мужчина — галантный кавалер только тогда, когда дама рядом с ним не является коллегой по цеху, потенциальным и реальным конкурентом на карьерном ринге. В противном случае она соперник. А соперников принято отправлять в нокаут. Мальчики есть мальчики, и дерутся они как за совок в песочнице, так и за президентское кресло.

Поэтому-то благородные рыцари-коллеги и не стеснялись в проявлении эмоций, мысленно желая поглубже притопить выскочку. Поддержал только Алин, впрочем, как и любого из своих подчиненных.

На демонстрационном запуске потенциальные инвесторы выглядели абсолютно равнодушными. Словно не очень-то и ожидали, что все пройдет успешно. Зачем тогда вообще решили дать шанс, почему заинтересовались проектом?

— Я не понимаю, что там произошло, — растерянно пробормотал наставник.

— Я тоже, — отозвалась Кэм и рухнула в удобное кресло за рабочим столом.

— Этого просто быть не может! — Алин взмахивал руками, негодовал, громко возмущался. — Нужно во всем разобраться! Сбой в электронике, где-то элементарно провод не закрепили, в конце концов!