Спецборт из Сирии прибыл на военный аэродром, расположенный недалеко от столицы, в понедельник, 10 октября, в 17.20 по московскому времени. Он, как и всегда, был заполнен различным грузом и военным народом. На Родину вернулся и отряд Центра гуманитарного разминирования и специальных взрывных работ МЧС во главе с полковником Сердановым.

«Ил-76» опустился на бетонку, пробежал чуть более километра, затормозил и начал выруливать к пункту управления полетами. У вышки он встал, открылась рампа. Началась разгрузка техники.

Последними из самолета вышли саперы вместе со своими служебными собаками.

Чуть в стороне, у черного служебного «БМВ» их ждал генерал-майор Адаксин. К нему и направился полковник Серданов.

— Товарищ генерал-майор… — начал он было доклад, но Адаксин прервал его:

— Брось, Леонид Андреевич, давай без официоза. Лучше скажи, сложной выдалась командировка?

— Больше нервной. Хотя ребята особо не напрягались.

— Зато здесь, в Москве, сильно напрягались важные персоны, сидящие во всех инстанциях, вплоть до самого верха. Шутка ли сказать, найти и обезвредить целый арсенал оружия и боеприпасов, в том числе химических.

— Но справились же. Хотя нам, как это иногда бывает, помог случай. Парни капитана Валиева завалили группу террористов, высланную майором Адамсоном на прорыв из Эль-Нугура. Они засекли разведку наемников и определили местонахождение базы этого сброда. Иначе неизвестно, чем закончилась бы командировка. Впрочем, мы справились бы и в этом случае. Вопрос в том, какой ценой.

Генерал кивнул.

— Вот именно, Леонид Андреевич. Какой ценой. Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Я объявил всем твоим благодарность. В министерстве посчитали, что надо представить личный состав отряда к правительственным наградам. Тебя — к ордену Мужества. Ну а со своими парнями решай сам.

— Сделаем. Ведь время терпит, да?

Адаксин улыбнулся и подтвердил:

— Терпит, конечно. Награждение — это же не срочная командировка. Всем твоим — отдых. Из Центра гуманитарного разминирования ООН сообщили, что лицензию и первый транш с заданием ждать еще примерно месяц. Так что парни могут отдохнуть.

— Вот это хорошо. У меня уже Галдин просится в отпуск. Да и остальные тоже изрядно устали. Ребята терпят, не подают рапорты, но понятно, что им нужен отдых. Причем не в Москве.

Адаксин посмотрел на Серданова и заявил:

— Ты ведь знаешь, что как минимум два твоих специалиста всегда должны быть у нас под рукой.

— Насколько мне известно, капитан Холин и старший лейтенант Липин никуда не собираются.

— Вот и отлично. Остальным разрешаю покинуть столицу, но с обязательным условием постоянно быть на связи и в готовности в течение трех суток прибыть на базу.

— Понятно. Значит, я собираю рапорты?

— Собирай, ходатайствуй и ко мне на стол. Я подпишу, дам указания строевикам и финансистам, чтобы оформили отпуска быстро.

— Вот за это спасибо.

— Это тебе и отряду спасибо. Ладно, твои парни построились. Пойдем, я поприветствую их. Да, а что Адамсон, Рамни и Келли?

— Сидят в наручниках на борту.

— Кто их охраняет?

— Попросили бортового техника приглядеть. Да куда они денутся?

— Злые, наверное?

— Я бы сказал, подавленные.

— Минуту. — Адаксин подал сигнал водителю одного из двух микроавтобусов, стоявших недалеко от «БМВ».

Серданов не обратил на них внимания. У самолета собралось довольного много самых разных машин.

Из черного «Рено» с тонированными стеклами вышел капитан в повседневной форме, подбежал к Адаксину.

— Товарищ генерал-майор!..

— Отставить! Володя, на борту наемники. Давай команду своим ребятам вытащить их из самолета и следуй с ними на Лубянку. Там передашь эту мразь дежурному или тому офицеру, которого он вызовет. Обязательно возьми расписку в получении.

Капитан улыбнулся.

— Как почтальон, доставивший бандероль?

— Или развозчик пиццы. Работай!

— Есть, товарищ генерал.

Капитан отдал команду по портативной станции. Из микроавтобуса посыпались люди в полной боевой экипировке. Они направились к «Ил-76».

Генерал Адаксин и полковник Серданов подошли к отряду, выстроившемуся в одну шеренгу.

Капитан Холин доложил о выполнении задания.

Генерал пожал всем руки и объявил о решении представить весь личный состав отряда к правительственным наградам. Эта новость особого впечатления не произвела. Каждый из этих парней уже имел по нескольку орденов и медалей.

Галдин двинулся было вперед, но Адаксин одернул его:

— Команды «разойдись» не было, товарищ старший лейтенант.

— Виноват, просьбу хотел изложить по случаю.

— Известна мне суть твоей просьбы. Полковник Серданов доложил. Ответ таков. Личному составу отряда предоставлен двухнедельный отпуск. Командир, помощник и старший лейтенант Липин проводят его в Москве, остальным разрешаю выезд. Условия доведет Серданов. Сегодня же составьте рапорта, завтра с утра оформитесь, получите денежное довольствие, отдельное вознаграждение за решение сложной задачи в Сирии, и вперед, как говорится, на мины.

Галдин довольно улыбнулся.

— Это другое дело.

Серданов осадил его:

— Разговоры в строю, старший лейтенант!

— Извините.

Старший лейтенант Галдин высадился из микроавтобуса в Кузьминках одним из первых.

Провожая друга, Снегирев похлопал его по плечу и заявил:

— Ты не зависни в баре своем. А то опять кому-нибудь морду набьешь, и закончится твой отпуск, не начавшись.

— Ты не забудь своей жене цветы купить, Сеня, а обо мне не беспокойся.

— Ладно, давай, звони.

— Завтра в центре встретимся. Помни, ты дома, здесь не война.

Галдин попрощался с офицерами, закинул сумку на плечо и встал в раздумье за остановкой. Он размышлял, как ему быть: сразу податься домой, разумеется, через магазин, или все же наведаться в бар «Весна»? Старая привычка взяла верх. Он выкурил сигарету и направился к бару.

Сейчас, в семь вечера, там было еще пусто. За ступенями и входом в гардеробном отсеке сидела незаменимая тетя Вера. Она связала здесь уже не одну сотню шерстяных носков для своих внуков и сейчас занималась тем же самым.