Был апрель, снег сошёл, и пробилась первая травка, а главное — яблони изготовились цвести.

Очень люблю это время. В воздухе висит ещё не праздник, но предвкушение праздника. Почки у каштанов большие, будто лапы у щенят. Утром светлеет всё раньше. И в классе приходится задёргивать шторы, потому что солнце бьёт и палит, и какой же дурак в такую погоду станет думать об уроках!

И вот мы шли из школы — я, моя подружка Ритка и Макс Овчинин из параллельного класса. Максу на самом деле было не по пути, но он придумал, что ему надо на почту. Ему каждый день чего-нибудь надо — то на почту, то в мини-маркет, то к приятелю зайти, лишь бы не домой, а вместе с нами. Он высоченный, в седьмом классе — метр семьдесят. Ритка ему по плечо. А я, хоть и выросла за полгода на восемь сантиметров, всё равно в этой компании самая маленькая.

— Ленка, хочешь, твой рюкзак понесу?

— Я что, слабосильная?

Ни Макс, ни Ритка не знали обо мне всей правды. Никто на свете не знал, даже мама. И я, честно говоря, сама иногда сомневалась: а случилось ли это взаправду? Была ли я магом дороги, воином странствующего Королевства и другом короля Оберона? Носила ли посох с изумрудно-рубиновым навершием?

— Ты чего улыбаешься? — с подозрением спросила Ритка.

— Ничего, — я потёрла кончик носа. — Просто погода хорошая.

Погода в самом деле была потрясающая: солнце шпарило, небо сверкало, а воробьи чирикали и купались в лужах. Весь мир вокруг был похож на моё Королевство. В такие дни хорошо мечтается — о лете, о море и о том, что Оберон когда-нибудь придёт за мной, куда-то позовёт, и ещё хватит на мою долю волшебных сражений и походов…

Я ведь каждый день ждала, что он придёт. Если у нас во дворе кто-то сидел на лавочке, я всякий раз ещё издали начинала присматриваться. Сердце подпрыгивало: Оберон? Нет…

Три с половиной месяца я его не видела. С того самого дня, как он пришёл к нам на родительское собрание. С того самого дня, как наша классная перестала ко мне придираться. Вот не знаю, Оберон её заколдовал, что ли?

— Ну, пока, — сказала Ритка на углу у мини-маркета. — Овчинин, если тебе на почту — пошли.

Макс замялся:

— Иди сама. Я догоню.

Ритка хмыкнула, забросила рюкзак повыше на плечо и пошла домой. А Макс остался.

— К себе не позову, — сказала я деловито. — У нас не прибрано. И вообще… Шёл бы ты, Макс, уроки делать.

Он покраснел и улыбнулся:

— А я завтра в школу не иду. У меня олимпиада по математике.

— Везёт, — сказала я с сожалением. — Ну что тут стоять, давай хоть во двор зайдём, что ли…

И мы вошли во двор.

На скамейке напротив моего подъезда сидел плечистый мужчина в светлой ветровке. Не Оберон. Я ещё издали это поняла: Оберону лет сорок, а этому чуть больше двадцатника. У Оберона волосы с проседью, а этот чернявый. Не Оберон. Ну и ладно.

Я сказала себе «ладно», но настроение вдруг испортилось. Как будто шарик проткнули иголкой: хлоп! А вдруг король никогда-никогда за мной не придёт? Жди, Лена, год, и два, и десять…

— Ты чего? — спросил Макс.

— Ничего. Тебе какое дело?

Макс опустил уголки губ:

— Во как у тебя настроение меняется… Только что цвела, а теперь на людей кидаешься. Ни с того ни с сего. Я тебе виноват?

— Не виноват, — сказала я нехотя. — Ладно, Макс, ты меня в самом деле, это… прости. За малыми надо в садик, уроки, всё такое…

— Понимаю, — сказал Макс и понурился. — Ну пока?

И я уже шагнула к своему подъезду, как вдруг…

— Лена!

Мурашки по коже. Как горячая вода от затылка до пяток. Я обернулась…

Нет, это был не Оберон. Я вообще его не знала, этого человека. Разве что…

Я присмотрелась ещё. Не поверила глазам: он был похож на старшего брата одного моего друга.

Он встал мне навстречу:

— Ты что, меня не узнаешь?

И голос ведь его!

— Гарольд? — сказала я потрясённо.

Он виновато улыбнулся:

— Гарольд!

Уж не знаю, что подумал обо мне Макс Овчинин, который ещё не ушёл и стал свидетелем этой сцены. Я взвизгнула, прыгнула и повисла на шее у незнакомого мужчины — потому что теперь узнала его совершенно точно. Пусть он изменился за прошедшие четыре месяца — но это был Гарольд, мой друг и учитель, бывший младший маг дороги, а теперь, наверное, уже старший маг…

— Гарольд… это точно ты?

Он мог бы не отвечать. За время, которое мы провели в седле бок о бок, я успела изучить все его выражения лица.

— Ленка… а ты такая же.

— Вот ещё, — я отстранилась. — Я выросла на восемь сантиметров, между прочим, это… погоди, Гарольд. Погоди…

Догадка была такая страшная, что у меня онемели щёки.

— Гарольд! Сколько лет прошло в Королевстве?!

Он опустил глаза:

— Шесть…

— Сколько?!

Всё понятно. Когда мы расставались, Гарольду было семнадцать, и я считала его старшим братом. А теперь ему, выходит…

Но дело ведь не только в этом!

— Гарольд! Его величество…

Он понял с полуслова и поспешил меня успокоить:

— Здоров. Не пугайся.

— А принцессы? Принцессы, то есть сёстры-хранительницы! Вышли замуж?

— Нет.

Я села на скамейку. Гарольд уселся рядом. Макс Овчинин стоял в десяти шагах и смотрел обалдело, но мне сейчас было не до Макса.

Однажды, спасая Королевство от гибели, король Оберон дал обещание — каждая из пяти принцесс, бывших невест его сына, получит по принцу в мужья, и случится это раньше, чем на висках у любой из них пробьётся первый седой волосок. Залогом обещания стала жизнь короля. Когда я покидала Королевство, принцессы и не думали седеть — они ведь были всего на пару-тройку лет старше меня. И вот: у нас прошло почти четыре месяца, а у них, оказывается, пролетело шесть лет!

— Почему вы не сказали мне, что в Королевстве время идёт быстрее?!

— Я сам не знал, — сказал Гарольд с досадой. — Наше Королевство — молодое, понимаешь? Оно только что обосновалось на новом месте, только пустилось в рост, вот и время… ты никогда не замечала, как оно летит, если делаешь что-то интересное?

Я разглядывала его со странным чувством. Всё-таки он был слишком взрослый. И одет не похоже: клетчатая рубашка навыпуск, светлая ветровка, не очень чистая, джинсы, растоптанные кроссовки… Я-то привыкла видеть его в дорожном облачении мага!