Таня Белозерцева

Пушистый квест

Часть 1. Бегство от одиночества

— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: «Гарри Поттер».

В зале настала жуткая жужжащая тишина — студенты горячо зашушукались меж собой, одновременно высматривая злостного зачинщика беспорядка. Это ж надо, проныра такой, не только имя подбросить сумел, да ещё и без бороды ухитрился остаться!.. Профессор МакГонагалл, пользуясь замешательством зала, стремительно встала из-за стола, обошла Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился. Оглушенный шоком, Гарри взглянул на сидящих рядом Рона и Гермиону.

— Это не я бросил в Кубок своё имя, — растерянно проговорил он. — Вы же знаете, это не я.

Рон и Гермиона ответили не менее растерянными взглядами. Дамблдор тем временем выслушал пылкие заверения МакГонагалл о том, что Поттер не подходил к Кубку, нахмурился ещё сильнее и позвал.

— Гарри Поттер!

Гарри сжался на лавке, безотчетно пытаясь стать незаметным и маленьким, но предательница-Гермиона выпихнула его в спину, сдавленно прошипев:

— Иди!..

Ощущая противную дрожь в ногах и холод вдоль спины, Гарри поплелся к директору, путаясь в полах мантии. Как назло, он с друзьями оказался в самом конце огромного зала, так что пришлось идти долго и далеко под взглядами сотен глаз, прожигающих его злобой и гневным недоумением. За исключением гриффиндорцев, те смотрели на Гарри со смесью восторга и веселого испуга, мол, ну ты даешь, братан!..

Так или иначе, а до директора Гарри доплелся и обреченно замер перед ним, попным мозгом чувствуя подвох. Верная интуиция его не подвела.

— Тебе в ту дверь, Гарри, — ровно, без улыбки произнес Дамблдор.

Внутри у Гарри всё так и сжалось, скручиваясь в тугой комок боли, ибо это уже была откровенная подстава.

— Но я не бросал своё имя в Кубок! — отчаянно прозвенел Гарри. Вместо ответа Дамблдор поднес к его лицу клочок обгорелого пергамента с именем. Парнишка глянул и обморочно пробормотал: — Это от моего эссе по Защите от Темных искусств. Кто-то оторвал и бросил, понимаете? Я не бросал!.. — сказал и на директора посмотрел, надеясь на понимание с его стороны. Хоть на какое-то…

Однако Дамблдор нечитаемо глянул сквозь Поттера и кивком повторил приглашение пройти в комнату. Сердце Гарри упало.

— Н-не пойду, — дрожащим голосом сказал он.

— Извини, Поттер, — прохрипел от стены Грюм. — Имя брошено, контракт заключен, придется участвовать.

Гарри оглянулся вокруг и увидел полный зал зевак, жадно греющих уши, ловящих каждое слово и кайфующих от всего происходящего.

— Вы что, правда верите, что это я бросил своё имя в кубок? Но я же сказал: я не бросал! — отчаянно крикнул Гарри, как никогда чувствуя себя одиноким среди скопления жадных до сенсаций студентов и равнодушных взрослых магов. — Я никуда не пойду! Почему я должен снова куда-то идти и что-то делать? Во что вы меня втравливаете? Какое приключение вы мне приготовили на этот раз: драконов, сражение с великанами, упырей? Сколько мне ещё василисков с церберами и Квиррелмортами проходить? Меня это достало! Достали мертвые единороги в лесу, оборотни у классной доски и беглые крестные. Достало, что после каждого квеста вы отправляете меня вариться в собственном соку к Дурслям, которым я совсем не нужен! Достало жить и бояться, что я снова во что-то влипну! — тут Гарри совершенно разошелся и в запале выхватил палочку, нацелив её во взрослых. — Мне всё надоело!!! Хочу исчезнуть! Навсегда! И чтобы вы меня никогда не нашли. Слышите? Никогда и нигде не ищите меня! Меня больше нет!!! Клянусь магией! — проорав последнее, Поттер жахнул клятвенной магией прямо в пол себе под ноги, отчего палочка вдруг выстрелила золотым лучом.

Невесть какое выпущенное заклинание взорвалось с грохотом хорошей пушки, распыляя парня на атомы, так, во всяком случае, представилось свидетелям нежданного концерта… Ибо Гарри исчез бесследно, когда рассеялся туман от атмосферных возмущений воздуха и стихло эхо взрыва.

Эмоции оставшихся описать крайне трудно, ведь их так много… Но придется, хотя бы нескольких. Гермиона и Рон, Невилл, Дин и Шеймус, сестры Патил и прочие однокурсники потрясенно замерли, глядя на то место, где бесследно растворился их однокашник и товарищ. Минерва побледнела и, схватившись за горло, бессильно опустилась на стул, постарев враз на сто с чем-то лет. Северус и Грюм с Каркаровым одновременно ухватились за левые предплечья своих рук. И если первый с последним нареканий у Дамблдора не вызвали, то второй заставил насторожиться.

— Откуда у тебя Черная метка, Аластор? — прогремел директор, нацеливаясь палочкой в соратника.

Вздрогнув, Грюм попытался вступить в бой — отпустив рукав, он потянулся за пазуху, но Дамблдор его опередил: взмахнул своей палочкой наподобие лассо и опутал самозванца вылетевшими из кончика веревками. Связав Грюма потуже, но оставив одну руку поверх пут, Дамблдор гневно осведомился:

— Ну-ка, что там с твоей рукой, Аластор, откуда у тебя Метка Темного Лорда? — распоров нетерпеливым Секо рукав, он, однако, стух — кожа на предплечье была чистой. — Что за Мордред?..

— Не спешите его развязывать, — морщась от боли, выдохнул Снейп. — На моей давайте посмотрим, — он потянул было вверх рукав своей мантии, как Дамблдор остановил Северуса движением ладони. На бледно желтой коже Грюма начали проступать очертания татуировки — изображение черепа и змеи. А вместе с ней начала меняться внешность лжеГрюма: отвалилась и упала на пол деревянная нога, вытиснутая ногой настоящей, вывалился из глазной повязки и, упав, покатился по полу стеклянный глаз, хаотично завертевшись во все стороны. Взгляды всех машинально проследили за глазом, а когда вернулись к Грюму, то вздрогнули, увидев вместо него Барти Крауча младшего. Взгляды присутствующих тут же метнулись за стол — к старшему, сидевшему среди устроителей Турнира. Вид у Крауча-старшего был такой, словно его вот-вот хватит апоплексический удар.

В общем, никому ничего не понятно, и как положено при таких непонятностях, были вызваны Министр