Звезды тут светят чуть ярче, чем в околоземном пространстве, и уж тем более заметна разница, если их наблюдать с поверхности планеты.

Олег, сидя в командирском ложементе, то и дело отрывался от созерцания Интегрированного Пульта Управления кораблем (на профессиональном сленге попросту ИПУ) и насторожено бросал взгляд в иллюминатор.

Конфигурация расположения далеких светил оставалась прежней. Привлекающая внимание своими размерами Луна в процессе коррекции курса уже мельтешила по другому борту, а Земля после интенсивного разгона переместилась за кормовую часть аппарата и больше не отсвечивала. Только монотонный звук работы ХСА[1] нарушал тишину в рубке.

По космическим меркам до троянской точки либрации было уже рукой подать. Там и до лунной орбиты недалеко, но обычно невозмутимый мужчина почему-то нервничал. Его состояние не ускользнуло от внимательных членов команды космического корабля «Орел».

— Командир, все в порядке, разгон прошел в штатном режиме, запас топлива в пределах запланированного, курс соответствует расчетному, — из соседнего ложемента доложил Константин, пилот командного модуля.

— Принял, Костя, контролируй телеметрию. Хоть в этих точках Лагранжа и присутствует гравитационное равновесие, но на деле в любой момент могут возникнуть внезапные осложнения в виде магнитных бурь. При появлении признаков отклонения от курса, во избежание перерасхода горючего сразу переходи на ручное управление и откорректируй коротким импульсом. Задачу понял?

— Так точно, отслеживаю траекторию, — пилот на всякий случай заранее продублировал переключение режима нажатием двух кнопок на блоке ОВК[2] и положил ладонь на ручку управления ориентацией.

— Олег, успокойся, автоматика с этим вопросом справится лучше и быстрей нас, прошлый беспилотный полет «Орла» вокруг Луны это отлично показал, — встрял в разговор заместитель — бортинженер Александр.

— Ага, особенно после того, как сменили женское название корабля «Федерация» на «Орел», все проблемы с проектом сразу прекратились, — попробовал шуткой разрядить обстановку четвертый член экипажа, космонавт-исследователь Алексей.

— Расслабляться еще рано, не забывайте — у нас испытательный пилотируемый полет нового корабля, а не прогулка с женами по улицам Звездного городка, — командир строго оборвал свободомыслие и праздность коллектива на корню.

Остальные многозначительно переглянулись и незаметно пожали плечами внутри скафандров. Хочет перестраховываться полковник, ну, так пусть перестраховывается, ему положено по должности и опыту.

А между тем, ничего внештатного не происходило: «Орел» плавно двигался к орбите Луны, преодолевая пространство со второй космической скоростью.

В динамиках раздался голос оператора из Центра Управления Полетами:

— Орел, прием, доложите текущую обстановку.

— Земля, здесь Орел-4, на борту без происшествий, проходим точку либрации L-5. Состояние экипажа отличное.

— Орел, автоматическая телеметрия корабля передает, что вы переключились на ручной режим управления. Почему?

Все шлемы повернулись в сторону Олега, продолжающего напряженно изучать вид за бронированным стеклом.

— Земля, просто Орел-1 решил провести тренировку экипажа по предотвращению возникновения внештатной ситуации, — выкрутился сообразительный Алексей, не пугать же ЦУП несуществующими страхами страдающего паранойей командира.

— Принято, Орел, держитесь там. Следующий сеанс связи через час. Отбой.

Космонавт-исследователь отключил панель радиокоммутации и с улыбкой многозначительно посмотрел на товарищей, а Константин хмыкнул.

— Алексей, проверь радиационный фон, — не реагируя на проявление снисходительных эмоций командой и не оборачиваясь, коротко обронил Олег.

— Фон в прилегающем пространстве повысился на тридцать процентов и продолжает расти. Рентгены в кабине в пределах нормы, — последовал ответ подчиненного, после изучения шкал приборов на ИПУ.

— Все в порядке, командир, это нормально, не нервничай. Мы вышли за радиационный пояс и теперь получаем все, что прилетает от Солнца в полной мере. Многослойная конструкция защиты корабля была рассчитана и на большее облучение, — прокомментировал бортинженер, он знал педантичный и скрупулезный характер Беркутова, и, если его вовремя не успокаивать, задергает весь экипаж. Но что-то все же пошло не так: люди подсознательно стали ощущать приближение негативной полосы. Внутренняя «чуйка» проснулась уже у всех.

— Фон за бортом подскочил еще на пятьдесят процентов и быстро продолжает расти. Радиация на борту поднялась до верхней границы нормы, — через несколько минут Алексей уже сухим языком сообщил новые показания бортового дозиметра. Улыбка сошла с его лица, теперь оно выражало глубокую озабоченность.

— Была ли информация о вспышках на Солнце? Откуда этот скачок? — Олег, наоборот, казалось бы, буднично и спокойно задал вопрос, хотя в кабине засуетились и заволновались все.

— Просматриваю телеметрию… Нет, вспышек не было. Солнце спокойное как никогда. Командир, радиация превысила норму, мы попали в поток жесткого нейтронного излучения! — Александр быстро проматывал строчки отчетов на экране.

Олег снова бросил взгляд в иллюминатор и обнаружил прямо по курсу полета разгорающуюся звездочку. Ее свет бил ослепляюще ярко и с каждой секундой все интенсивнее. Вот она, уже перескочив первую величину, стала похожа на мощный прожектор, вокруг которого распространялась еле видимая туманность. В кабине запахло озоном и жженой изоляцией. Ему хватило несколько секунд на осмысление ситуации.

— Импульс на маневровые! Костя, реверс тяги, впереди аномалия! Давай быстрее разворачивай кормой вперед и включай торможение на полную, пока нас в нее не затянуло или не прожарило. Экипажу загерметизировать и пристегнуть скафандры, сейчас будут проблемы.

— Выполняю, маневровыми реверс, двигатель максимум!

Всех вдавило в ложементы, перегрузки возросли до пяти G. Космонавты почувствовали во рту привкус крови, а также испытали ощущения жара от нейтронного потока на своей коже.

— Радиация уже многократно превысила норму, мы получили несовместимую с жизнью дозу облучения. Нам не выжить. — прохрипел научный работник сквозь гул двигателя.

— Маршевые, стоп! Константин, глуши мотор, оставь топливо на посадку. Теперь некуда деваться, нас затягивает в аномалию, — Олег, чувствуя, что из носа стекают струйки крови, тяжело похлопал сидящего рядом пилота по руке.