Константин Исмаев

Лучше бриллиантов

Женя стоял на тротуаре перед сбитым машиной человеком.

«Порш Кайен» розового цвета улепетывал прочь. (Женя обычно называл эти машины «Каинами»).

На заднем стекле Женя успел заметить надпись: «Папа подарил!»

«Девка за рулем, — подумал Женя, — жалко, что папа забыл подарить ей совесть».

«Каин», взвизгнув тормозами, нырнул вглубь жилого массива и исчез.

«Тратата», — подумал Женя. А, может быть, даже проорал вслух, — судя по тому, что на него стали оглядываться прохожие.

Началось все с того, что Женя решил срезать дорогу на работу по малолюдному переулку. Где, правда, пришлось промочить ноги. Но зато до работы было всего десять минут пешком.

«Вот и срезал», — подумал Женя.

Женя посмотрел на пострадавшего.

«Дело — говно», — вынесло приговор Женино зрение.

Сбитый «Каином» человек застонал.

«Жив», — понял Женя. — «Но дело-то все равно — говно».

Пострадавший забормотал. Он прохрипел что-то вроде:

— Почему именно сегодня?? Сегодня ведь доставка.

Бредит, понял Женя.

Он достал телефон и набрал 103.

«Скорая» приехала довольно быстро. Бывает.

«Хоть здесь повезло», — подумал Женя.

Врач кратко допросил Женю, бросил: «сделаем, что возможно», и дверцы скоропомощной «Газели» захлопнулись.

— В «Склифе» хорошие хирурги, — утешил из приоткрытой форточки врач, видимо, пожалев Женю, стоявшего на тротуаре с совсем потерянным видом.

Затем медицинский микроавтобус дал по газам и помчался в «Склиф».

Женя посмотрел туда, где только что лежало тело. Вернее, не тело, а человек, — он ведь, согласно вердикту врача, пока еще не умер. И даже якобы мог на что-то надеяться.

Женя увидел асфальт, ботинок, пятно крови… и ключи с несколькими брелоками.

«Черт», — подумал Женя.

Он выскочил на проезжую часть, крича и размахивая руками, в надежде, что водитель или врач посмотрят в зеркало заднего вида.

— Вы забыли! — орал Женя.

Но медицинские колеса не остановились. Они продолжали мчать пострадавшего в НИИ имени Склифософского. Может, не заметили, а может — жизнь человека все-таки важнее, чем какие-то там ключи.

Ключи Женя подобрал. «Ну и как их ему передать? — стал думать он. — Ах, да. Ему ж надо еще выжить».

Женя рассмотрел ключи. Их было пять, а брелоков — три. Один брелок был цвета молодой травки, то есть — зеленый.

«Потерпевший — оригинал, — мрачно подумал Женя. — Наверное, это: от машины; от квартирных, допустим, флэшлоков; от ИИ-микроволновки… и черт знает еще от чего. Ёкрн. А вдруг здесь есть кнопка поиска его смартофона? Тогда я хоть узнаю, в какое отделении его положили.

Как видим, Женя был честным и, — не побоимся этого слова, — практически благородным человеком. Что так редко встречается в наши дни.

Женя стал нажимать кнопки брелоков одну за другой.

Вскоре он установил, что это ни к чему не приводит, и тяжело вздохнул. «Понедельник оправдал себя», — решил Евгений и положил ключи в карман, рассчитывая все-таки потом зайти в Склиф.

После этого Женя с изрядным опозданием двинулся, наконец, на работу, мысленно пожелав неизвестному бедолаге удачи на операционном столе.

Прибыв через семь минут на работу и доложившись шефине, Женя изложил хронику событий, которая была воспринята неблагоприятно.

Жене не поверили.

Ему навесили полтора часа рабочего времени сверх. И без пререканий, сейчас полно народу на улице.

Собственно, Женя знал, что шефиня есть железная леди а ля Маргарет Тэтчер. И пререкаться не стал, помня грустную судьбу английских шахтеров, заморенных голодом.

Домой он вернулся поздно.

Он налил себе сто пятьдесят.

Потом подумал и налил еще пятьдесят.

Потом, почувствовав некоторое облегчение, Женя отправился в комнату, где рухнул на диван, не раздеваясь. И мгновенно заснул.

Молодость имеет свои преимущества; немаловажное из них — отсутствие бессонницы, каким бы чумным ни вышел день.

Женя отключился.

И ему приснился сон.

Сон был дурацким и тягостным, как и положено, — учитывая пережитые события.

Жене приснилось, что таджики, лабающие ремонт в подъезде, превратились в джиннов. Именно поэтому так злобно рычит собака.

— Какая еще собака? У меня нет собаки!

Женя проснулся и принял сидячее положение.

Он осознал, что кто-то мощно бьет тараном в стену со стороны лестничной клетки. Стена содрогалась.

«Утро повторяется в другой инкарнации», — понял Женя и пошел к входной двери, предвкушая неприятный разговор. Но дойти не успел.

Стена рухнула, и в ней образовалась дыра.

«Вот тебе, бабушка, и цыганочка с выходом», — подумал Женя, наблюдая за мужиком в синей спецовке, который, видно, потеряв всякие берега, лез сквозь пролом в его квартиру.

Следом за первым мужиком в квартиру ввалился и второй.

«Жизнь становится веселей», — сообразил Женя.

Они тащили какой-то ящик, отдаленно напоминающий снарядный.

— Пароль «Армагеддон», — отчеканил первый мужик.

«Да что ты говоришь, — подумал Женя, — а то я так не вижу».

— Вас понял. Всадники Апокалипсиса, если не ошибаюсь? — вежливо, но с сарказмом, спросил он у грузчиков.

Мужик поднял левую бровь, в точности, как покойный Джеймс-Бонд-Шон-Коннери.

— Отзыв правильный, — заявил мужик. — Хотя приемщик другой. Вы, то есть. Гм. Доставку примете? — спросил он не грубо, но, скорее, деловито.

При этих словах грузчика Женя вспомнил человека, сбитого машиной.

«Сегодня ведь доставка», — так, помнится, шептал он, лежа в луже крови на асфальте.

«А я ведь даже не знаю, жив он или нет, — подумал Женя. — А вдруг в ящике — необходимые для него медикаменты? Сейчас уже ничему не удивляешься».

Он принял решение.

— Я приму доставку, — сказал он.

— Уф, — ответил грузчик.

Ящик деловито водрузили на стол.

«Стол выдержал. Значит, не снаряды», — догадался Женя.

— Мне расписаться? — осведомился он у грузчика № 1, которого почему-то решил считать старшим.

— Зачем? Лишнее это, — удивился грузчик. — Запомните: в следующий раз пароль — «Рюрик».

— Ага, — сказал Женя механически. — А отзыв, видимо — «Князь Игорь»?

— Нет. Отзыв — «Иоанн Васильевич».

— Понятненько, — пробормотал Женя, хотя понятного в этой истории становилось все меньше.

— Ну, мы пошли, — объявил «старший» грузчик.

В центре Жениной комнаты, прямо на паркете, из ниоткуда материализовались: груда кирпичей, банка со шпатлевкой, банка с краской и пара мастерков. И еще всякое, по-мелочи.

— Айн момент, — сказал первый грузчик.

— Да вы не торопитесь, — сказал Женя. — Времени вагон. — Он начинал привыкать к сюрреализму.

— У нас график, — сказал грузчик. После чего замелькали руки, мастерки и шпателя.

Через пять минут стена приобрела изначальный вид. Грузчики оказались по ту сторону, на лестничной клетке.

Женя прислушался. Он услышал сдержанные голоса и шаги вниз по лестнице.

Женя осмотрел место пролома в стене, который только что имел место быть. Проверил обои.