Бывают такие дни, когда все идет не так, вот и день моего совершеннолетия, как говорится, не задался. Модистка перепутала платья и вместо нежного василькового и идеально сидящего по фигуре платья, заказанного лично мной еще три недели назад, она передала мешок. По-другому назвать заказанное доброй матушкой пышное с тремя кольцами и атласным подъюбником платье, украшенное россыпью мелких камней и имеющее едкий розовый цвет, у меня не получилось бы при всем желании. Да она даже туфли лодочки, удобные своей колодкой, заменила вычурным орудием пыток с двенадцати сантиметровой шпилькой. Хуже этого было только слюнявое поздравление моего будущего мужа. И вот надо было ему с утра пораньше заявиться в мою спальню, притянуть еще сонную меня к себе, облобызать с ног до головы и сбежать пока я не запустила в него пушистый метательный снаряд. Порой мне кажется, что вместо пуха в подушках должно быть что-то потяжелее. Отец, сверкнувший белозубой улыбкой и искренне заверивший, что недоразумение с нарядом будет решено в кратчайшие сроки, попросту сбежал из дома. И только бабушка, не умеющая быстро бегать, осталась рядом со мной, попыталась утешить, а по-простому советовала смириться с уготованной судьбой. Знали бы родители, что из послушной, но немного своевольной дочери вырастит настоящая бунтарка, пороли бы так, что сидеть сутками не могла. В общем-то, хорошо, что не знали и не догадались подстраховаться.

— Сафи, милая, может, хватит себя накручивать? Сегодня такой день! — попыталась поддержать бабушка, оценив мое кислое выражение лица.

— Отвратный? — хмыкнула я.

За ночь окончательно сбившиеся в комок кудри никак не хотели расчесываться. И драла я их сейчас расческой нещадно, что тоже не могло добавить оптимизма. Бабушка все это видела, тяжело вздыхала и пыталась меня успокоить. Так уж повелось, что в нашей семье острые углы приходилось сглаживать именно ей. Тяжело быть умудренной годами женщиной!

— Да нет же! — она всплеснула руками. — Твой день рождения! Ты только посмотри, какая ты у нас красивая выросла. Все гости будут завидовать, — и заговорщицким шепотом добавила: — Даже Ариана.

Чуть расческу не выронила, хорошо хоть запутанный клок волос держал ее крепко, и терять не собирался. Моя бывшая лучшая подруга была настоящей красавицей. Ее струящиеся по спине каскады красиво уложенных белокурых прядей были мечтой многих завистливых одноклассниц. За пухлыми губками-бантиками вкупе с наивными голубыми глазами выстраивалась очередь парней, а уж о том, как выгодно она умела подчеркивать свои выдающиеся формы и говорить не стоит. Другое дело я: маленькая, с вечными кудряшками, упорно стремящимися закрыть лицо, с обычными даже чуть тонкими губами, высокими скулами и чуть курносым носом. Не удивительно, что Ариана предпочла со мной пару лет назад разругаться и теперь ходила, задирая нос. Да я ей всю картину портила, когда была рядом. Только мама, по привычке закрыв на все глаза, пригласила ее на праздник, а как же, такое знаменательное событие, как помолвка с сыном нашего престарелого мэра. И ничего, что этот сын мне в отцы годится, и я вовсе не горю желанием выходить за него замуж. Зато хочет мама и Десмонд не против. А то, что у меня сегодня день рождение и мне хотелось бы отпраздновать его в тихом семейном кругу, чтобы через несколько часов можно было свалить из дома, во внимание никто не брал. Хотя, что это я о грустном все, было и у меня, чем похвалиться: яркими серо-голубыми глазами с черным ободком вокруг радужки. Только боюсь на этом вся моя красота и заканчивалась.

— Не, ба. Не будет, — пришла я к неутешительным выводам.

— Ну, хорошо, — пошла она на попятную. — Зато у тебя есть официальный жених, а в будущем хороший муж. А у твоей Арианки никого.

— Никого, это потому что она из толпы поклонников никак одного выбрать не может, а у меня один-единственный и тот старый!

Про то, что жених еще не муж, и я при любом удобном случае разорву помолвку, напоминать не стала. Бабушка и так об этом знает, и даже всячески помогала оттянуть этот неприятный момент, пока ее мама к стенке не прижала.

— Всего-то чуть старше, — фыркнула бабуля. И попыталась меня вразумить: — Милая, он маг, а ты через несколько лет ты и разницы не заметишь.

А вот это вряд ли. Вероятность, что лет через двадцать из него посыплется песок, а я только расцвету была огромной. Может, месяца три назад я бы и согласилась с бабушкой, но не теперь, когда во время вспышки злости подожгла шторы. И не тогда, когда совершенно внезапно разбилась вдребезги мамина любимая ваза. Я-то думала — орать будет, а она лицом побледнела, громко выдохнула и шепотом пояснила мне неразумной, что, оказывается, ваза из некачественного материала была сделана, вот и не выдержала напора воды. Про шторы я тогда промолчала, не став пояснять, что никакая это не неслучайность из-за горящей свечи, как я первоначально думала, но странное поведение мамы на заметку взяла. А через две недели она объявила мне «радостную» новость и начала спешно готовиться к помолвке. И вот тогда ко мне в голову и закралась мысль, что мама решила от меня попросту избавиться. Провести прямую связь между помолвкой и появившейся магией труда не составило, и я два вечера потратила в семейном архиве, изучая генеалогическое дерево. А после и вовсе сделала неутешительный вывод — мама меня нагуляла. Магов у нас в роду не было! Побежала ли я к родителям устраивать истерику с заламыванием рук? Не-ет. Я решила сохранить эту тайну до тех пор, пока не придется идти на крайние меры — шантаж! Зато отобрала драгоценности, которые можно легко обменять и собираюсь прогуляться до книжной лавки, как только появится такая возможность.

— Ба, он страшный! У него глаза, как у поросенка меленькие из-за пухлых щек! — Вернулась к насущной проблеме. И хмуро добавила: — Или ты считаешь меня настолько красавицей, что потные руки и слюнявые поцелуи большее, чего я достойна?

Бабушка смутилась, отвела взгляд и на несколько минут замолчала. Я смотрела на ее правильную осанку, утонченную затянутую в корсет фигуру, которую не смогло испортить даже время, на мудрый взгляд чуть тусклых глаз и ждала, когда эта, несомненно, умная женщина сделает выводы.

— Снова собираешься пакостничать, — не подвела она меня. И пригрозив пальцем, предупредила: — Ты смотри, твоя мать всех важных лиц города пригласила. Опозоришься.

Уж лучше быть опозоренной! Все равно либо рассказывать правду о магии, либо бежать в другой город в поисках наставника. Первый вариант легче, но папу жалко. К тому же вдали от дома никто не будет ограничивать свободу, и навязывать свои желания. Но опять же, на побег нужны деньги. Закрыла глаза, вопрос будущего стоял остро, а тут еще Десмонд! Как бы выбираться из города в темноте и маленькими перебежками ни пришлось. Промолчала, оставляя реплику бабушки без ответа. Хотелось бы пожалиться, все рассказать, но гарантии, что бабушка не закатит скандал, встав на сторону любимого сына, не было.

— Ба, ты иди. Я честно успокоилась уже, — решила избавиться от соблазна. — Скоро Десмонд появится, а я так и не собралась. Матушка распорядилась спуститься к гостям вместе.