– Я рад, что ты уезжаешь в свадебное путешествие, Дариус, но серьезно – не надо нанимать на эти две недели для меня няньку. – Ксандер бросил сердитый взгляд на своего брата-близнеца, сидящего напротив в гостиной его лондонского пентхауса.

– Это не нянька, а помощник для тех дел, которые ты еще пока не можешь выполнять самостоятельно: принимать душ, вытираться, одеваться, водить машину, готовить еду.

– В компании есть водитель.

– Но нет никого, кто поможет со всем остальным, – ответил ему Дариус.

– Ради бога, брат, прошло шесть недель с тех пор, как я сломал ногу.

– В трех местах, и потребовалось две операции, чтобы восстановить ее. Ты даже не можешь стоять дольше десяти минут. – Дариус явно не собирался отказываться от своей идеи.

Ксандер посмотрел на него задумчиво, понимая, что все сказанное – правда.

– Это ведь не из-за того, что не могу что-то делать, не так ли? – вздохнул он обреченно.

Дариус замер.

– Что это значит?

– Я имею в виду, что у меня нет никакого желания умирать. Я сел за руль, когда не должен был, и все закончилось тем, что я врезался в фонарный столб и разбил машину. К счастью, никто больше не пострадал. Но я не делал этого нарочно, Дариус. Я сказал тебе тогда – я был так зол, что не видел ничего перед собой. Я был зол, Дариус, – повторил он жестко.

– Все злятся, Ксандер, – мягко ответил Дариус.

– Моя злость копилась месяцами.

– Я знаю.

Ксандер моргнул.

– Ты знаешь?

Его брат кивнул:

– Ты работал на износ, как будто пытался убежать от кого-то или от чего-то.

– Да уж, помогло. – Если бы Ксандер мог, уже расхаживал бы по комнате.

Шесть недель назад впервые в своей жизни Ксандер осознал, что у него вспыльчивый характер. Не медленно разгорающийся гнев брата, а горячий вулкан, вырвавшийся из-под контроля. Ксандер впервые захотел избить другого человека до полусмерти.

Тот человек оскорблял женщину, проводящую с ним время тогда в принадлежавшем братьям Стерн ночном клубе Лондона. Эта ситуация вызвала детские воспоминания Ксандера о том, как его отец относился к матери.

Желание ударить кого-то потрясло Ксандера до глубины души, он больше не доверял себе; никогда прежде он не хотел никого ударить. Даже отца, избивавшего его в детстве.

Ломакс Стерн умер двадцать лет назад, упав пьяным с лестницы фамильного дома в Лондоне. Ни жена, ни сыновья не оплакивали его смерть. Он был жестоким человеком.

И шесть недель назад Ксандер пришел в ужас, осознав, что к тридцати трем годам у него сформировался такой же характер.

– Из-за чего ты впервые почувствовал злость? – Дариус взглянул на него с интересом.

Ксандер скривился.

– Не знаю, хотя нет – знаю. – Его лицо прояснилось. – Четыре месяца назад мы были в Торонто? Помнишь председателя корпорации банка? Мы ужинали с ним и его женой.

– И он весь вечер обращался с ней как с вещью, – задумчиво произнес Дариус. – Поэтому и решили не иметь с ним никаких дел. Ты поэтому сдерживал свой гнев, да?

– Думаю, дело в этом, – согласился Ксандер.

– Отпусти это, – произнес Дариус. – Все закончилось.

Хотел бы Ксандер так поступить.

– Я действительно ценю, что ты жил здесь со мной последние четыре недели, Дариус, но не думаю, что готов прямо сейчас жить с каким-то незнакомцем. – Он скривился. – Не то чтобы я был тебе не благодарен. Я просто не представляю, что дальше мне придется завтракать в компании какого-то мужчины, Сэма Смита, которого ты нанял в качестве моей няньки и сторожевого пса одновременно.

Дариус хмыкнул:

– Это, определенно, заставило бы соседей задуматься, заметь они, что ты живешь с мужчиной.

Ксандер имел репутацию ловеласа среди женщин, и его похождения уже давно обсуждались всеми СМИ. У журналистов был бы знаменательный день, если бы они выяснили, что он живет с мужчиной.

– К счастью для тебя, ничего такого не случится. Саманта Смит – женщина, – сухо заверил его Дариус.

Ксандер сел прямо.

– Сэм Смит – женщина?

– Приятно слышать, что твой слух не пострадал в той аварии, – ехидно заметил Дариус.

– Не надо светиться от счастья, оставляя меня на попечение этой милосердной женщине!

– Я попрошу ее быть нежной с тобой, – поддразнил Дариус.

– Очень смешно, – пробормотал Ксандер рассеянно. Мысль, что незнакомая женщина будет жить здесь, привела его в смятение. – Откуда ты ее знаешь?

Дариус улыбнулся:

– Она подруга Миранды и нравится ей. Миранда попросила ее работать с ней в школе танцев, как только мы вернемся из свадебного путешествия. Ее маленькая дочь учится танцам у нее.

– Подожди-ка! – Ксандер поднял руку, заставляя замолчать брата. – Ты не говорил, что у нее есть ребенок. И что она планирует делать с дочерью, пока будет жить здесь?

– Она возьмет ее с собой, разумеется, – отмахнулся Дариус.

– Ты в своем уме? – закричал Ксандер, встав при помощи костылей. – Дариус, я же рассказал, что со мной случилось шесть недель назад. Я перестал контролировать себя. А теперь ты хочешь, чтобы ребенок жил здесь? Сколько лет девочке? – Он знал, что в балетной школе учились дети от пяти до шестнадцати лет.

– Пять, я думаю.

– И ты намерен позволить этой женщине прийти сюда с ребенком? – Ксандер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Это была идея Энди, не так ли? – Это было утверждение. – Ты рассказал ей, что произошло со мной.

– Ты не просил молчать об этом. – Глаза Дариуса предупреждающе сузились.

– Мне все равно, – отмахнулся Ксандер нетерпеливо, – в конце концов, она собирается стать твоей женой. Меня больше заботит то, что мисс Смит и ее дочь собираются жить здесь из-за желания Энди убедить меня, что я не превращаюсь в чудовище. Наивная попытка.

– Поосторожней, брат, – предупредил его Дариус.

Ксандер был слишком раздражен, чтобы обратить на это внимание.

– Жизнь не сказка, Дариус. Если же считать так, то я монстр, а не принц.

Его брат изучающе посмотрел на Ксандера, прежде чем заговорил.

– Миранда однажды сказала мне, довольно емко, как я помню, – с нежностью в голосе произнес Дариус, – наша жизнь – это не только наши желания. Тебе не приходило в голову, что Саманта Смит – мать-одиночка и, возможно, нуждается в деньгах, которые я ей заплачу за присмотр за тобой, пока меня не будет?