Вот он. Момент, которого я ждала всю жизнь.

Я опускаюсь на колени, Верховная ведунья поднимает руки, длинные рукава её мантии трепещут на ветру. Потрескивание костра за моей спиной – единственный звук, нарушающий призрачную тишину ночного леса. Верховная ведунья приближается ко мне, остальные ведьмы не сводят с неё глаз, ожидая, что будет дальше.

– Морган Чармли…

Она произносит моё имя, и сердце начинает бешено колотиться, руки отчаянно дрожат. Пути назад нет. Мы встречаемся взглядами.

– Морган Чармли, – повторяет она, – Совет ведьм принял решение. И я готова объявить, что…

Она вдруг замолкает. Ведьмы озадаченно переглядываются. Кажется, я забыла, как дышать. Почему она ничего не говорит?

Нет! Этого просто не может быть. Неужели снова провал? Только не это!

– Я объявляю, что…

Она снова замолкает. Тишина просто невыносима.

– Ох, милая, – вздыхает она, голос её тут же становится тёплым и родным, – у тебя грязь на лице! Наверное, это пепел от костра. Иди сюда.

Она облизывает большой палец и тянется ко мне, чтобы вытереть щёку.

– Мам! – шиплю я, отмахиваясь от неё под смешки сидящих вокруг ведьм. – Прекрати! Ты что делаешь?

– Да всё, уже чисто, – отвечает она с довольной улыбкой. – Итак, на чём я остановилась?

– Ты хотела сделать объявление! – жизнерадостно выкрикивает Дора. – Давай заканчивать, Эгги, а то спина болит так долго на земле сидеть.

– Да, – вворачивает Шепи. – У меня попа онемела!

– Можем наколдовать себе что-нибудь удобное. Ведьмы мы или нет? – с улыбкой спрашивает Дора. – Вот так, например.

Она щёлкает пальцами и внезапно оказывается сидящей на мягком кресле.

– Намного лучше, – говорит она. – Продолжай, Эгги.

– Дора, так нельзя! – Мама с улыбкой качает головой. – Нужно следовать традициям. А согласно традиции, когда объявляют результаты Экзамена юных ведьм, все ведьмы из Совета должны быть в кругу на земле.

Мама щёлкает пальцами, и кресло исчезает.

– Хотела бы я поболтать с ведьмами, установившими эти правила, – ворчливо произносит Дора и недовольно скрещивает руки на груди, случайно ударяя себя по лицу слишком длинным рукавом мантии. – А ещё я хотела бы знать, зачем нужно носить эти старомодные балахоны! Это так непрактично!

– Милости просим, – ухмыляется Шепи, указывая на ведьму, сидящую рядом с ней. – Мама была одной из них.

Её матушка озадаченно оглядывается:

– Что? В чём дело?

– Я просто сказала Доре, что ты была одной из тех, кто решил, что надо сидеть на земле. Ведь так, мама? – кричит Шепи старушке прямо в ухо. – Помнишь? Примерно двести лет назад?

– Когда этот цирк закончится? – возмущённо спрашивает древняя мама Шепи, полностью игнорируя слова дочери. – Кажется, скоро дождь начнётся.

Шепи вздыхает:

– Ты это каждый раз говоришь, мам.

– А он каждый раз и начинается, – запальчиво спорит её мать.

– И точно, – говорит молодая ведьма, сидящая напротив них. – Мне капелька только что на нос упала.

Ведьмы, сидящие в кругу, согласно кивают.

– Эй! – кричу я, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание ведьм, которые, кажется, уже совсем забыли, зачем собрались. – Помните, что мы тут делом заняты? Есть шанс, что все отнесутся к этому хоть чуточку серьёзнее?

– Прости, Морган, – говорит мама, с укором глядя на Дору и Шепи. – Ты права. Это очень важный момент. Итак, я собиралась сделать объявление, верно?

Она громко прочищает горло и продолжает предельно серьёзным тоном:

– Морган Чармли, Совет принял решение. Я объявляю, что…

– Стойте! – ахает Шепи, отчего остальные подпрыгивают от неожиданности. Она драматичным жестом вскидывает руки, закрывает глаза и глубоко втягивает воздух.

– Что, Шепи? – недоумённо спрашивает мама, пока остальные ведьмы бросают на неё недовольные взгляды. – В чём дело?

Спустя несколько тягучих секунд Шепи открывает глаза:

– Да. Дождь начинается.

Я стону и хватаюсь руками за голову, пока ведьмы шепчутся о превратностях английской погоды. Прямо из воздуха начинают появляться зонтики, закрывающие ведьм от ненастья. Мама щёлкает пальцами, и костёр моргает.

– Теперь огню дождь не страшен.

– Отлично, – бормочу я, – брось в него меня, пожалуйста.

– Ох, я бы не рекомендовала тебе это, – вмешивается Дора. Зонтик над её головой в форме розового сверкающего фламинго. – Сотню лет будешь сажу из волос вымывать.

Ведьмы вокруг начинают увлечённо обсуждать погоду и проблемы ухода за волосами, а я сажусь обратно на землю и глубоко вздыхаю. Я начинаю предполагать худшее. Может, они специально медлят, потому что не хотят говорить результаты? Наверное, я провалилась, и они не хотят сообщать плохие новости.

В очередной раз.

Вообще-то им пора бы привыкнуть, учитывая, что я восьмой раз сдаю Экзамен юных ведьм, или сокращённо ЭЮВ. Мне было пять, когда я попыталась в первый раз. И всё закончилось довольно плохо. И говоря «довольно», я имею в виду «феерично».

Дора дала мне задание поднять репу в воздух, а потом мягко опустить её на место. Это было стандартное задание. Я тысячу раз отрабатывала его дома. Я постаралась сосредоточиться на репе и не нервничать, проглотить комок в горле, напоминающий застрявшую там лампочку, и не обращать внимания на внезапно появившуюся сухость во рту. Я глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь в руках, а потом щёлкнула пальцами и…

И превратила Дору в репу. Это был ужасно травмирующий опыт для нас обеих.

На самом деле она даже не успела разозлиться, потому что мама сразу же превратила её обратно, так что репой она была несколько мгновений. Дора уверяла меня, что способность превратить человека в овощ в пятилетнем возрасте говорит о великой силе, но я вскоре доказала, что она ошибалась. На следующий год я снова провалилась, а потом на следующий и так далее.

Не знаю, сдала ли на этот раз. Во время экзамена я никого в репу не превратила, что было хорошо, но, когда Дора попросила меня создать «корзину груш в маленьких цилиндрах», я на секунду замешкалась и с сомнением посмотрела на неё. А насколько мне известно, за сомнения снимаются баллы.

Но что это вообще за задание? Зачем мне может срочно понадобиться целая корзина груш в цилиндрах? Я заметила, что мама закатила глаза, услышав задание, но так ничего и не сказала.