Пограничная территория между Англией и Шотландией

Лето 1136 года

Хелена была пьяна. Пьянее, чем когда-либо в жизни. Именно поэтому, несмотря на все ее попытки бороться с проклятым нормандским болваном, который волок ее по лестнице замка, ей никак не удавалось вырваться из его рук.

— Перестань, девчонка! — прошипел тот, кто волок, спотыкаясь в темноте о ступеньку. — Проклятие, ты убьешь нас обоих.

После этого Хелена стала бы отбиваться еще сильнее, но ее правое колено вдруг превратилось в желе. Надо заметить, что, если бы норманн не прижимал ее к своей широченной груди, она бы рухнула головой вперед, катясь вниз по каменным ступеням.

— Дьявольщина, — пробормотал норманн ей в ухо, его массивные руки как тисками сжимали ее.

Хелена вытаращила глаза, чувствуя, как головокружение волной накатило на нее. Если бы только мышцы могли подчиняться ей, подумала Хелена, она могла бы вывернуться и столкнула бы проклятого ублюдка с лестницы.

Но она была абсолютно и основательно пьяна.

Хелена не осознавала, насколько она пьяна, до тех пор, пока не обнаружила себя в спальне жениха сестры — Пейгана Камелиарда — с кинжалом в руке, готовой убить его.

Если бы она не была пьяна, если бы не наткнулась в темноте на человека Пейгана, спящего в изножье кровати, подобно проклятому верному псу, Хелена могла бы преуспеть.

Боже, это была отрезвляющая мысль! Хелена, дочь лорда и достопочтенная воительница Ривенлоха, едва не убила человека весьма непочетным способом — во сне.

Но это не только ее вина, решила Хелена. Она поздно не ложилась, отдавая должное чаше, точнее, нескольким чашам, вместе со старшей сестрой Дейрдре, сокрушаясь о судьбе Мириел, их бедной младшей сестры, обрученной против ее воли с чужеземцем. И под влиянием излишне выпитого сестры поклялись убить этого человека, если он даже прикоснется к Мириел.

В тот момент эта идея казалась такой благородной. Но как она от произнесенной пьяной клятвы могла дойти до того, что реально блуждала по спальне жениха с ножом, Хелена не могла понять.

Она и вправду была потрясена, обнаружив в своей руке кинжал, впрочем, потрясена несколько меньше, чем сэр Колин дю Лак, мускулистый прислужник, на которого Хелена наткнулась, и который сейчас отчасти толкал, отчасти тащил ее вниз по лестнице.

Вот опять Хелена стала жертвой своей собственной импульсивности. Дейрдре часто упрекала Хелену за ее склонность сначала действовать, а потом задавать вопросы. И все же быстрая реакция Хелены не однажды спасала ее от злоумышленников, убийц и мужчин, которые ошибочно принимали ее за беспомощную девицу. Пока Дейрдре тратила бы время, размышляя, какие последствия могут ожидать ее, если она накажет мужчину за оскорбление, Хелена не медля вытащила бы меч и оставила на его щеке шрам, который он носил бы до самой могилы. Ее принцип был абсолютно ясен. Никто не связывался с Воительницами Ривенлоха. Но на этот раз Хелена боялась, что зашла слишком далеко.

Человек Пейгана хрюкнул, поднимая ее на последнюю ступеньку. Будь проклят этот прислужник! Несмотря на свою дурную нормандскую кровь, он оказался сильным и решительным, как бык; последним рывком он поставил Хелену на порог главного зала.

В слабом свете догорающего огня покои казались похожими на пещеру, высокий потолок скрывался в тени, стены исчезали в темноте. Днем это был величественный зал, украшенный оборванными знаменами поверженных врагов. Но ночью потрепанные, флаги висели в воздухе, как привидения.

Кошка зашипела и бросилась в сторону камина, ее удлиненная тень, словно злой дух, пробежала по стене. В углу закопошилась разбуженная собака, коротко заворчала и снова положила голову на лапы. Но все остальные обитатели большого зала, многочисленные храпящие слуги, притулившиеся на вязанках тростника и у стен, продолжали безмятежно спать.

Хелена снова стал отбиваться, надеясь разбудить кого-нибудь из них. В конце концов, это же ее слуги! Любой, кто увидит, как хозяйку замка похищает норманн, поднимет тревогу.

Но через кляп из мехового одеяла, который ее злобный похититель засунул ей в рот, невозможно было издать хоть какой-нибудь звук. Но даже если бы Хелене это удалось, вряд ли кто-нибудь бы проснулся. Замковые слуги были в изнеможении после спешных приготовлений к утренней пародии на свадьбу.

— Перестань, девчонка! — рявкнул сэр Колин, предостерегающе толкая ее в ребра. — Или я сейчас вздерну тебя.

Хелена невольно икнула.

С его стороны это точно была пустая угроза. Этот норманн не мог повесить ее. Только не в ее собственном замке. Только не тогда, когда единственным преступлением Хелены была защита ее сестры. Кроме того, она ведь не убила Пейгана. Она только пыталась убить его.

И все же Хелена почувствовала горький привкус сомнения.

Эти норманны — вассалы короля Шотландии, и это король приказал Пейгану жениться на одной из дочерей Ривенлоха. Если бы Хелена преуспела в убийстве королевского вассала… это было бы государственной изменой — кара за нее — повешение.

Эта мысль заставила ее неловко покачнуться в руках Колина.

— Тпру! Осторожно, адский огонь, — шепнул он прямо ей в ухо, отчего по спине Хелены пробежала неожиданная дрожь. — Только не падай на меня в обморок.

Хелена нахмурилась и снова икнула. Адский огонь! Да Колин и половины всего не знает! И как он смеет предполагать, что она упадет в обморок? Воительницы не падают в обморок. Просто ее ноги запутались в покрывале, когда они пробирались через главный зал.

Потом, когда они шли, пошатываясь, вдоль знамен к лестнице в погреб, иное, слишком знакомое Хелене ощущение встревожило ее.

Пресвятая Мария, ее сейчас стошнит.

Ее желудок сжался раз… второй. Глаза Хелены расширились от ужаса.

Один только взгляд на лоб, покрывшийся каплями пота и ее пепельную бледность Хелены — и Колин понял, почему она вдруг замерла на месте.

— Вот черт! — прошипел он.

Ее тело снова волнообразно содрогнулось, и он выдернул кусок мехового одеяла из ее рта и очень вовремя перегнул ее через руку, подальше от себя.

К счастью, здесь никто не спал.

Придерживая ее за затылок, пока Хелена расставалась с ужином, Колин не мог не сочувствовать несчастной маленькой убийце. По всей вероятности, она не стала бы пытаться зарезать Пейгана во сне, если бы не напилась как сапожник.

А он совершенно точно не собирался вешать ее за измену, и не так важно, что он заставил ее в это поверить. Казнь сестры невесты Пейгана разрушила бы союз, который они старались заключить с шотландцами. Хелена явно сделала то, что сделала, чтобы защитить младшую сестру. Кроме того, кто бы набросил петлю на такую нежную и очаровательную шейку, как у нее?