— Все равно сдашься, Барсукова! — полетело злое мне вслед.

Да-да, знаю. Ты меня любишь и хочешь, чтобы мы были вместе. Ложь, которая разъедает, выворачивает душу и заставляет глотать горькие слезы. Конечно, этого никто не увидит. Не хватало еще перед всей группой реветь.

Мыслями вернулась на две недели назад…

Тогда я пребывала в счастливом неведении. Когда после одной из пар я, держа в руке книгу в черной обложке, устроилась на подоконнике и погрузилась в чтение (не хотелось идти со всеми в столовую), ко мне подошел Стас, я мягко сказать, удивилась. Все два года до этого он не замечал меня. Единственное, на что разорялся — это сухое «Привет». Было обидно. Молодой человек понравился мне еще с первой вводной лекции, когда мы все, будучи неопытными новоиспеченными студентами, сидели и плохо понимали, чем нам грозят пять лет учебы в высшем учебной заведении. Несмотря на скверный характер и завышенную самооценку, он являлся любимчиком преподавателей. Ну и девчонок, само собой. Не желая быть одной из многих, я мучилась от своих чувств в гордом одиночестве. Делала все возможное, чтобы Станислав ни о чем не догадался.

Так что не было ничего удивительного в моем чуть ли не шоковом состоянии, когда этот красавчик подошел ко мне и поздоровался. Не буркнул безразлично, а довольно мило улыбаясь сказал вполне обычное «Привет». Растерявшись, чуть было не выронила книгу из рук. Там как раз герой признавался героине в любви, и я была погружена в интересное чтение. А тут такое…

— Привет, — нахмурилась (глупо улыбаться не собиралась), — мы сегодня уже здоровались.

— Так можно поздороваться еще, — устраиваясь рядом, проговорил Стас. — Скучаешь?

Вот с этого все и началось. Любовь во мне крепла, бабочки летали в животе, на мир я стала смотреть через розовые очки. Он приглашал меня на свидания, я не отказывалась. Мы просто гуляли или сидели где-нибудь в уютном месте, опять же, разговаривая обо всем на свете. Наверное, в глубине души я знала — ничем хорошим это не кончится. Не

бывает так, что тот, кто не замечал тебя два года, вдруг возжелал пообщаться с тобой теснее. Увы, глупое сердце не хотело слушать доводы разум, и я была готова поверить в искренность слов Стаса.

Ошиблась. Доверилась не тому человеку. Позволила себе пропасть окончательно и укоренить это паршивое чувство под названием «Любовь». Обожглась и с трудом притупила огнем пылающую душевную боль.

В тот злосчастный день я немного задержалась. Пришлось посетить деканат. Потом подруга попросила скоротать с ней время у гардеробной, пока ее парень не явит свой светлый лик. Умудрилась поймать меня на выходе. Пришлось пойти на поводу. Минут пять простояли в ожидании. Когда на горизонте замаячила темная знакомая макушка, про меня благополучно забыли. Не возражала. Пусть воркуют. Полезла в карман сумки за телефоном, чтобы посмотреть время, и не обнаружила его. Судорожно стала соображать, где могла оставить смартфон. По всему выходило, что он сейчас одиноко (если никто не успел его забрать) лежит на дальней парте в 325 аудитории. Не медля, направилась на третий этаж. Состояние было близкое к панике. Не хватало еще потерять гаджет. Мало того, что родители могут звонить, так я еще и со Стасом вечером собиралась встретиться. И он точно будет писать. О наших с Минаевым отношениях по группе уже такие сплетни гуляли, одна другой краше. Вовка, самый активный сплетник, вообще утверждал, что у нас через месяц другой свадьба намечается. Разубеждать болтунов мы со Станиславом не собирались. Было абсолютно все равно на то, кто что говорит.

Студентов в это время в институте было немного. Не встретив никого из знакомых, дошла до аудитории и немного приоткрыла высокую тяжелую дверь. На удивление, не издав никакого шума. Сначала увидела знакомую спину, после слуха коснулся любимый голос. И что он здесь забыл? Почему решила прислушаться и не выдать своего присутствия, не знаю. Осмелев, приоткрыла дверь еще немного и заметила троих парней из другой группы. Сталкивалась с ними как-то. Стас о них не рассказывал, но я точно знала, что они общаются.

— У тебя осталось не так много времени, Минаев, — хмыкнул высокий брюнет, стоя прямо напротив Стаса.

— Я знаю, — раздраженно произнес он в ответ.

— Что, не по зубам девочка? — а это сказал другой молодой человек. Блондина, если мне не изменяет память звали Григорий.

— По зубам, — процедил одногруппник.

— Тогда не тяни, — на его плечо легла широкая ладонь брюнета.

— Влюбишь ее в себя и проблема решена. Пари есть пари, сам знаешь, — хохотнул третий студент. Этот был рыжеволосым и коренастым.

— Вы позвали меня сюда для того, чтобы в очередной раз напомнить о пари? — Минаев сбросил руку со своего плеча.

— Соблазни Злату и дело с концом, — в голосе Артема (вспомнила имя брюнета) послышалась угроза. — Заставь ее влюбиться.

Окончательно убедившись, что речь идет обо мне, отпрянула от двери. Дотронулась ладонями до пылающих щек, чувствуя пальцами влагу. Я заплакала? Заплакала из-за этого урода, который стал со мной встречаться из-за глупого спора?!

Мотнув головой, попыталась взять себя в руки. Не получалось. Дышать стало тяжело. Будто нечто невидимое сдавило горло, не давая вдохнуть полной грудью. В ушах появился подозрительный звон.

Так бы и стояла, не в силах сдвинуться с места, если бы голоса из аудитории не стали громче. Спорщики собирались на выход. Показываться перед ними не желала, поэтому смогла взять под контроль непослушное до этого тело и тихо подскочив к соседней аудитории (про себя молясь, чтобы она оказалась открытой) надавила на металлическую ручку. Открыто… Юркнув в помещение, прикрыла дверь и стала ждать. Голоса студентов стихли. Я точно знала, что они ушли и я могу выйти. Могу.

Сжав руки в кулаки, выдохнула и вышла в коридор. Если буду так и продолжать стоять, то окажусь закрытой в аудитории. Этого для полноты ощущений только и не хватало. Чувствовала ведь, что парень играет. Догадывалась. И все равно решила поверить. Зря.

Телефон обнаружился на последней парте. Именно там, где я и предполагала. Повезло, что никто не стащил его раньше. Да и спорщики, судя по всему, не заметили смартфон. А иначе могли догадаться, что я вернусь за ним. Тогда бы точно не стали устраивать столь мерзкий разговор именно в этой аудитории.

До дома брела подобно побитой собаке. «Трубка» периодически пиликала, оповещая о входящих сообщениях. Видя на экране, от кого они, убирала смартфон обратно в карман сумки. Пусть сколько угодно пишет, не отвечу. На звонки от этого мерзавца тоже не реагировала. Было так больно и паршиво, что появилось желание выбросить аппарат и навсегда забыть номер телефона, который намертво врезался в память.

На следующий день в институте Станислав пытался со мной поговорить. Я же, стоя у стены, читала книгу и никак не реагировала на его слова. Одногруппники сразу заметили неладное. Девчонки пытались со мной поговорить, расспросить, с чего вдруг так резко охладела, но я молчала как рыба. Не сошлись характерами. Более глупый ответ сложно представить. Именно это я и говорила, не прерывая чтения. Минаев не был дураком и понял, что я желаю прекратить наше общение. Не знал он лишь о причине такой перемены во мне. Конечно, ведь еще вчера утром я отвечала на его поцелуи, которые он крал у меня на перерывах, а уже вечером перестала отвечать на сообщения и звонки. Внешне я ничем не выдавала своего состояния. Не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как подло поступил со мной тот, кого я любила. Пускай болтают, домысливают.