Вторжение – 2

Талантливому художнику и моему большому другу, подсказавшему идею этой книги, посвящается.

Начиналось следующее тысячелетие.

Земля находилась на пороге очередной войны.

Глава 1

Время приближалось к полудню, а Олег Чернов так и не определился с извечным вопросом: что делать? Пятница, середина мая, на улице сыро и пасмурно, в душе еще хуже – холодильник пуст, доходов пока не предвидится, а в кармане денег с комариную душу! Пустить оставшиеся средства на бензин? А может, все-таки взять и уделить внимание холодильнику? Пусть для своих внушительных габаритов ел Олег совсем немного, но даже в таком режиме питания, если припасы не пополнять, они когда-нибудь кончаются.

Не доставая денег из кармана, мысленно пересчитал оставшуюся наличность. Насколько он помнил, там их оставалось ровно на полбака бензина. Хватит на пару походов в Бургер Кинг или KFC. Или купить колбасы, хлеба, пельменей? Так будет лучше, на более долгий срок хватит. Хотя, насколько долгий? На день? А там что? Или может поделить остаток денег пополам – залить четверть бака и поесть? Да нет, ерунда все это! Разве на такую малость купишь что-то путное? Да и неправильно это – проедать последние деньги. Пожалуй, правильнее будет накормить своего железного коня. Что поделаешь, Олег так привык к машине, что она стала частью его самого. Тем более красная «восьмерка» оставалась единственным, что еще напоминало о славных временах. Нет, выбор сделан, организм потерпит.

Не успел Олег принять такое решение, как в желудке засосало. Господи, да он же зверски голоден, даже в жар бросило!

Машинально, прекрасно осознавая, что холодильник пуст, все же поднялся, прошел на кухню. При всех своих выдающихся габаритах – рост под метр девяносто, ширина плеч как у былинных богатырей и такие же бугры мышц, что у античных атлетов на старинных греческих вазах, Чернов перемещался удивительно легко, потому в небольшой кухне не ощущал тесноты. Сказывались годы тренировок в цирковой школе, затем в различных секциях восточных единоборств. На обеих площадках Олегу прочили славное будущее, но все перечеркнула злосчастная травма, в один миг поставившая крест на его спортивных и профессиональных амбициях. Компрессионное сжатие спинных позвонков в тяжелой форме надолго приковали Чернова к постели. Хорошо еще прогноз на инвалидность не оправдался, врачи в один голос уверяли, что встать на свои ноги он уже не сможет. Но Олег встал. Встал ценой месяцев проведенных на гидроволновом стенде, затем на тренажерах и бассейне. А затем еще годы новых, специальных тренировок, укрепляющих мышцы травмированной спины. Здоровье и подвижность Олег себе вернул, но возвращаться в большой спорт или выходить, как его отец, на арену, он уже не мог.

Возвращение в прежнюю жизнь Олег отмел сразу, он с детства привык во всем быть первым, теперь же об этом не могло быть и речи, арена или канвас для него были закрыты. И хотя в спортзал Чернов все еще захаживал, – теперь это занятие должно сопровождать его всю жизнь – но только для тренировок, выступать на соревнованиях он уже не хотел. Хотя предложения были, с появлением всевозможных направлений панкратиона и так называемых «боев без правил», кто только не предлагал Олегу выступить, какие только щедрые посулы он не слышал. Но нет, выступать за деньги, избивать коллег только за то, что они хотят немного заработать для нового Олега, того, что прошел через бесконечную боль и был на грани полной неподвижности, было невозможным.

Пришлось осваивать новую специальность, а если точнее, превращать хобби в профессию, так Чернов стал реставратором. Заниматься творчеством, вырезать, что-либо из дерева, лепить из пластилина или глины, рисовать, он любил с детства. Еще малышом его привели в художественную школу и пораженные учителя решили, что ребенок-самоучка работает на уровне третьего-четвертого класса. Когда же Олег оказался прикован к инвалидному креслу, то поневоле развил свои способности до того, что мог буквально из ничего создать шедевр. Один раз это даже привело к комичной ситуации. Упражняясь, он вырезал подходящей деревяшки модель знаменитого карабина СКС, затем раскрасил ее и повесил на стене. Не прошло и двух недель, как в дом Черновых заявилась милиция для изъятия незаконно приобретенного нарезного оружия. Какого же было удивление оперативников, когда они взяли в руки то, что они посчитали за карабин! Можно только посочувствовать тому осведомителю, по чьему доносу состоялась акция. Эта история потом разошлась по городу как анекдот, все смеялись и дивились мастерству Чернова. Тогда же к нему стали захаживать первые коллекционеры, ставшие первыми заказчиками молодого мастера. Оценив золотые руки Чернова, они же и прозвали его Реставратором. Да, хорошие деньки были, денежные. Тогда думать о наполнении холодильника не приходилось, не то, что сейчас.

Рука Олега уже тянулась к дверце белого страдальца, когда его остановил телефонный звонок. Чернов удивился, кто бы это мог быть? Наверное, кто-то из старых друзей – по делам Олегу давно уже не звонили. Не то, что до августовского кризиса, тогда телефон трещал почти беспрерывно. Кто только не звонил – заказчики, знакомые, подружки. Иногда приходилось даже отключать аппарат, иначе преуспевающему реставратору просто некогда было бы работать. Куда все это делось? Лопнуло как мыльный пузырь. Банк, в котором находились счета фирмы Чернова, умер, дела встали, и, словно по мановению волшебной палочки, телефон смолк. То есть не совсем смолк – Чернову звонили, – да только теперь в трубке слышались разгневанные голоса кредиторов, а вот заказчики исчезли.

– Олежка? – Звонил Игорь Смоленский, школьный приятель. Из всех одноклассников только они трое – он, Игорь да еще Лешка Тарасов, продолжали поддерживать приятельские отношения. Остальных закрутило, завертело в круговороте дней, и кто сейчас, где и чем занимается – никто толком не знал.

– Игорь, рад тебя слышать! – Олег говорил искренне. – А то я уже начал думать, что и ты забыл мой телефон.

– Как же, забудешь тебя! – засмеялся Игорь. – Знаешь, сколько раз я замечал как у людей зрачки расширяются. когда они впервые видят тебя? Не, Олежка, таких гигантов как ты, не забывают!

Игорь, в школьные годы получивший прозвище Смола, тоже был далеко не хиляк – рост метр восемьдесят два, мускулистый, ловкий, неплохой самбист. По натуре смекалистый и общительный, Смоленский уверено чувствовал себя в любой ситуации, но равняться с Олегом, ему и в голову не приходило. У Смолы еще в школе хватило ума понять – они находятся в