Графство Шропшир, Англия, 1804 год

Маркиз Керни и Мэллори привстал на стременах и, обернувшись, оглядел окрестности. Прищурив зеленые глаза, он всматривался в предвечерние сумерки. Ландшафт казался безрадостным, но преследователей видно не было. Впрочем, слышал он их прекрасно – вой и тявканье доносились вполне отчетливо. Но на вид пустошь казалась необитаемой: ни клочка шерсти, ни блеска глаз, ни оскаленных клыков – ничего. Он оставил попытки увидеть преследовавших его тварей и обратил мрачный взгляд вперед.

– Где же я сейчас нахожусь? – пробормотал маркиз. – Мартин не сказал, что по пути встретится вересковая пустошь, но она встретилась, если глаза меня не обманывают.

В кармане лежит письмо, где точно указаны ориентиры и направления, которым он должен следовать. Но доставать его бесполезно. Он все равно ничего не разглядит в сумерках. Для этого пришлось бы спешиться и развести костер, а это чистое безумие именно сейчас, когда его преследует стая диких бродячих псов. Придется положиться на собственную память.

Однако память и завела его в это страшноватое место... Должно быть, он просто высокомерный дурак, к тому же слишком самоуверенный. Напрасно он не послушался Джека и Лейкерби. Ведь они уговаривали его отправиться дилижансом... Но он решил, что куда приятнее ехать одному. Он даже не удосужился внимательно прочесть указания Мартина. Должно быть, он где-то пропустил поворот. Но где?

Вой и тявканье приближались. Как только псы увидят добычу, впадут в неистовство. Маркиз прекрасно знал, что такое охота. Только раньше он всегда находился позади стаи, подбадривая и науськивая собак. Теперь же сам оказался добычей.

Маркиз похлопал по шее коня, крепко держа поводья и заставляя скакуна идти шагом, и прошептал:

– Знаешь, Саймон, теперь я понял, как себя чувствует лисица, когда за ней гонится стая. Клянусь, никогда больше не буду охотиться! Если мы выберемся отсюда живыми...

Конь вздрагивал и порывался броситься вперед рысью, но хозяин вновь и вновь удерживал его:

– Нет-нет, дружок, здесь нельзя бежать. То и дело попадаются ямы и рытвины. А если ты сломаешь ногу, и я вылечу из седла – нам точно конец. Зверюги будут здесь в мгновение ока. К тому же вспомни: лисица всегда убегает, но это ее не спасает. Нет, Саймон, нам надо сохранить преимущество. Псы побаиваются нас. Ведь любой зверь, не в пример нам, пускается наутек. Надеюсь, какое-то время нам удастся заставить их сохранять дистанцию, и мы успеем выбраться из этой чертовой пустоши и найти какое-нибудь жилье.

А почему, собственно, он решил, что за ним гонятся дикие собаки? Ведь это могут быть волки! При этой мысли Мэллори стало не по себе.

Стараясь унять дрожь, он опять обратился к коню:

– Ну не глупец ли я, Саймон? Не все ли равно, кто разорвет нас с тобой – волки или собаки? Но мы не сдадимся без боя, правда, Саймон? Мы им покажем! У меня есть шпага, и, прежде чем умереть, я уложу множество тварей, кем бы они ни были! Клянусь, друг мой, мы дорого продадим наши жизни!

Он замолчал. И вдруг обнаружил, что тявканье и вой прекратились. Наступила тишина. Но это было еще страшнее.

– Не понимаю, что могло случиться. Обычно он очень пунктуален. – Мартин Гейзенби с тревогой вглядывался в сгущающуюся за окном тьму. Наступил вечер, солнце давно скрылось за горизонтом, а его кузен все еще не добрался до Тофер-Хауса.

– Перестань, Мартин. Ты говоришь так, словно он живет на соседней улице. – Энн ободряюще улыбнулась мужу. – От Йоркшира сюда весьма неблизкий путь.

– Ты права, дорогая, но его экипаж, кучер, лакей и багаж проделали тот же путь и прибыли еще до обеда. Не произошло ли с Мэлом несчастного случая? Думаю, пора принимать меры.

– Вы правы, Гейзенби. – Сквайр Тофер энергично кивнул. – Подождем еще минут пятнадцать, потом возьмем людей и отправимся на поиски вашего друга.

– Вы ведь хорошенько объяснили ему дорогу? – Миссис Тофер подняла глаза от вышивания. На ее лице ясно читалась тревога.

– Думаю, Мартин все объяснил превосходно, раз слуги лорда благополучно добрались.

– Кроме того, – подхватил Мартин, – лакей Мэла заверил меня, что у его хозяина есть с собой копия моего письма.

Энн с недоумением спросила:

– Что же могло его так задержать? Ну же, Мартин, подумай! Ведь ты хорошо его знаешь.

– Ну, он вообще-то любитель побродить, – неуверенно произнес Мартин. – Исследовать какую-нибудь заброшенную дорогу, полюбоваться пейзажем... Но уже четыре часа – все сроки прошли.

– Возможно, он нашел нечто занимательное и интересное и просто позабыл о времени... Ты как-то говорил, Мартин, что, задумавшись, твой кузен может забрести невесть куда, – сказала Энн.

– Ничего подобного я не говорил.

Сквайр вопросительно вздернул брови, и Мартин поспешил объяснить:

– Видите ли, сэр, у Мэла весьма своеобразный характер. Не то чтобы он был рассеян или воображал невесть что... Но он, как бы это выразиться... человек настроения.

– Настроения? – удивился сквайр.

Энн поспешила на выручку:

– А что здесь такого, папа? Мужчины всегда делают вид, будто напрочь лишены чувствительности, но ведь это не так! Должно быть, маркиз увидел что-то – дерево или пейзаж, – и это напомнило ему об утерянной любви... и он пролил слезу...

– Нет-нет, – торопливо возразил Мартин. – Даже будь в его прошлом эта самая утерянная любовь – хоть я точно знаю, что ничего подобного не было, – все равно он ни за что на свете не стал бы лить слезы над каким-то там пейзажем. Я просто хотел сказать, что он многое видит и воспринимает по-особому, не так, – как остальные.

– Это вполне естественно, – кивнула миссис Тофер. – Ведь он маркиз.

– Да нет же! – возразил Гейзенби. – Вовсе не потому, что он маркиз. Эта особенность передалась ему от предков, прежде всего по материнской линии. Он... понимаете...

Мартин замолк, не находя нужных слов для объяснения, хотя сам все понимал и находил естественным.

– Может быть, он обладает способностью общаться с духами? – с искренним интересом спросила миссис Тофер, но тут же спохватилась. – Нет-нет, Мартин, я не то хотела сказать. Ваш друг, да еще маркиз, не имеет ничего общего с потусторонним миром и привидениями.

– Мартин, а может, твой друг все же общается с привидениями? – встревожилась Энн.

– Нет, конечно, нет! Только такому типу, как мистер Харви Лэнгтон из Баррен-Уичи, за каждым углом мерещится нечистая сила. Мэл вообще не верит в призраков.

– Ну и прекрасно! – Энн с облегчением рассмеялась. – Уилл никогда бы не позволил Ханне выйти замуж за человека, который общается с духами.