– Должен признать, я действительно немного утомлен, – протянул маркиз.

– Конечно, это вполне естественно, – поддакнул Мартин.

– Но не настолько утомлен, чтобы не заметить, что здесь кое-что не так.

– Что ты имеешь в виду? – растерялся Гейзенби.

– Видишь ли, все, кроме тебя, Мартин, держатся со мной слишком официально. А ведь мы теперь родственники, милая Энн, уже целых два года. Вы должны звать меня Мэл. И вы, миссис Тофер, тоже. Брак моего кузена и вашей дочери сделал нас членами одной семьи, не так ли? И для вас, Тофер, я вовсе не милорд. Если будете звать меня просто Мэллори, буду очень рад.

– Вы очень добры, – пробормотала миссис Тофер.

– Нет-нет, доброта тут ни при чем, – быстро возразил Мэллори. – Просто я считаю соблюдение формальностей между членами одной семьи излишним. Теперь, если вы позволите, миссис Тофер, я все же пойду и поищу свою спальню, – добавил он.

– Эмили. Тогда вы должны звать меня Эмили. – Миссис Тофер даже раскраснелась от волнения. Не каждый день услышишь свое имя из уст маркиза.

– Я благодарен за оказанную мне честь, Эмили, – серьезно ответил Мэллори. – Мы продолжим разговор о Снупе завтра, если не возражаете, Тофер. С нетерпением жду встречи с ним.

Гейзенби нырнул в кровать и нежно обнял жену.

– Неужели твой кузен действительно может отказаться от участия в торгах, если решит, что Снуп обладает дурным нравом? – задумчиво спросила Энн. – Что же будет, когда они встретятся? Ведь ты прекрасно знаешь, что этот конь с норовом. И завтра Мэл, которому ты все расписал в самых радужных тонах, войдет в стойло и протянет ему яблоко. В лучшем случае жеребец просто проигнорирует его, в худшем – откусит пальцы вместе с яблоком. А потом маркиз будет стоять в сторонке и наблюдать, как Снуп пытается лягнуть одного конюха и втоптать в пол другого. И тогда он поймет, что ты просто-напросто солгал ему. Скажет: «Спасибо, но такой жеребец мне не нужен», вернется в дом, прикажет упаковать чемоданы и уедет. И у Ханны не останется ни единого шанса познакомиться с ним поближе!

– Напрасно волнуешься, – беспечно ответил муж.

– Но, Мартин, ему незачем задерживаться в нашем доме, если он не захочет дожидаться аукциона. Да, маркиз испытывает к тебе дружеские чувства, но если поймет, что ты его обманул, дружба его не остановит. И тогда нам придется признаться ему, что мы заманили его в Шропшир, чтобы познакомить с леди Ханной. Думаю, узнав о нашем маленьком заговоре, он сбежит в Йоркшир, как лис, за которым гонится свора охотничьих собак.

Гейзенби приподнялся на локте и, нежно глядя на жену сверху вниз, насмешливо сказал:

– Ты у меня самая большая паникерша в Англии.

– Ничего подобного! Просто я реально смотрю на вещи. Он рассердится и уедет.

– Ты так думаешь, потому что не знаешь о моем тайном оружии. – С этими словами Мартин поцеловал жену в кончик носа.

– Перестань, ну же, Мартин! О чем ты говоришь? – В волнении Энн села и принялась тормошить мужа.

– Я пустил Лидди в спальню Мэла.

– Что? Что ты сделал? – Недоумение быстро сменилось улыбкой, и Гейзенби получил возможность полюбоваться ямочками на нежных щечках жены. – Мартин! Ты просто гений!

– Да, знаю.

– А это сработает?

– А почему бы и нет? Снуп обожает эту кошку. Сколько раз мы видели, что он готов следовать за ней куда угодно. Они друзья не разлей вода. Вот я и подумал, что если Лидди проведет ночь в спальне Мэла, на нем останется ее запах. И тогда Снуп отнесется к нему вполне благосклонно. По крайней мере я очень на это надеюсь.

– И тогда Мэл наверняка захочет участвовать в аукционе! – восторженно подхватила Энн. – Ах, Мартин, ты такой умный! Мне тоже кажется, что Мэл и Снуп могут поладить. Этот жеребец вовсе не злой, просто задиристый и...

– И обожает кусаться и лягаться, – закончил за нее Гейзенби. – Лично я не взял бы этого жеребца в свою конюшню, даже если бы мне его подарили. Другое дело Мэл. Он всегда хотел иметь у себя потомка Турка. Кроме того, у него есть подход к лошадям. Я это знаю – иначе не стал бы все это затевать. Главное, чтобы Снуп принял его в первую минуту встречи. И тут, я надеюсь, поможет запах Лидди. Потом Мэл заговорит с ним, примется гладить по носу, и между ними возникнет понимание, своего рода связь. Конечно, этого недостаточно, чтобы получить жеребца – надо еще перекупить его на торгах, но если Снуп пойдет на контакт, у Мэллори появится повод остаться до аукциона. И чем больше времени он здесь проведет, тем больше шансов, что они сблизятся с Ханой и полюбят друг друга.

– Ты так думаешь? – Энн коснулась светлого локона мужа. – Веришь, что Мэл полюбит Ханну?

– Да, а ты?

– Верю... по крайней мере надеюсь. В Лондоне мы видели множество джентльменов, но ни один из них не был достоин Ханны. А Мэл ей очень подходит.

– Я тоже не встречал женщины, достойной стать женой моего кузена и лучшего друга. Однажды – мы тогда были еще подростками – он мне очень помог. Я ведь тебе рассказывал. Именно он проследил, чтобы имение в Кентервилле досталось нам. Мама оставила его мне, но мой старший брат претендовал на эти земли. И мы с тобой, милая, никогда бы не встретились, не отправь он меня в Лондон. Он предоставил в мое распоряжение свой дом, лошадей и экипаж, написал рекомендательные письма, чтобы меня приняли в аристократическом кругу... А ведь я был провинциалом, без связей и знакомств. Я обязан ему своим счастьем, и теперь моя очередь помочь Мэлу. Пусть благодаря мне получит и Снупа, и леди Ханну. Не смейся, милая, я действительно перед ним в долгу. Он ни разу не намекнул, что я мог бы взять жену более высокого происхождения, а после того как я познакомил вас, сказал, что ты само очарование и мне по-настоящему повезло.

– Как это мило с его стороны! – живо откликнулась Энн. – Не всякий маркиз благосклонно отнесся бы к появлению в его семье дочери сквайра, правда? Мы и в самом деле многим ему обязаны.

– Знаешь, – вдруг нахмурился Мартин, – не стоит уповать на удачу в столь важном деле. Ночью тихонько проберусь в комнату Мэла и хорошенько потру Лидди о его вещи, рубашки, штаны. Тогда, какой бы костюм он завтра ни выбрал, на нем обязательно сохранится запах кошки.

– И шерсть.

– Нет. Лейкерби, знаешь ли, очень добросовестный слуга. Он непременно все вычистит, и на сюртуке Мэла не будет ни шерстинки. А запах останется.

– Лейкерби, на моей постели лежит кошка, – устало произнес Мэллори.

– Да, милорд.

– Убери ее, сделай милость. Я устал и хочу поскорее лечь. Кошка в кровати мне совершенно ни к чему.

– Я не могу убрать это животное с вашей кровати, милорд.

– Что за чушь? Как это ты не можешь? Просто сгони ее на пол.

– Я неоднократно пытался прогнать это создание, сэр, но она лишь таращится на меня и шипит.