– Найди ее!

– Да знать бы еще, где искать.

– Глеб, твоя репутация уже вылетела за пределы России. И ты спрашиваешь меня, где искать эту гадину? Хоть носом землю рой, мне плевать. И срока у тебя неделя, понял?! Мне нужна она и то, что она у меня забрала.

Когда дверь за Глебом закрылась, Иван еле сдержал порыв швырнуть следом стакан. Но нервы надо беречь, если даже кто-то пытается их расшатать.

– Сука! Какая же ты сука! Но я найду тебя! – пробормотал он, глядя в окно на ясное и голубое небо.

* * *

– И что ты будешь с этим делать? – рассматривал Сашка небольшой портрет в простой рамке. Изображен на нем был красивый подросток в полный рост. Профессиональный художник назвал бы эту картину любительской мазней, но что-то в ней было такое, что заставляло хотеть смотреть на нее. И только поэтому Зоя снова завернула ее в тряпку.

– Сначала хотела сжечь, а пепел развеять по ветру, – сухо проговорила она, стягивая парик и очки. – Но потом передумала. Спрячу понадежнее, – взъерошила она короткие волосы, придавая прическе изящную небрежность.

– А почему передумала? – выглянул Сашка из-за машины.

Он менял номера и снимал тонирующую пленку с машины. На глазах она из ярко-красной и очень заметной превращалась в простую белую, каких на дорогах навалом.

– Сама не знаю, – повела плечами Зоя, снимая форменную одежду и натягивая джинсы и футболку. И вот она уже из строгой брюнетки лет тридцати пяти превратилась в подростка-переростка. Никто бы в ней сейчас не узнал горничную, что проработала в богатом доме всего день и сделал то, что задумала уже давно – отомстила. Зуб за зуб, как говорится. Когда-то Морозов отнял у нее все, что она любила. Сегодня же он лишился вещи, которой дорожил больше всего. – Что-то мне подсказывает, что портрет этот мне еще может пригодиться.

– А ты не боишься, что он найдет тебя? – разогнулся Саша, придирчиво оглядывая машину.

– Я уже давно перестала бояться. И сейчас я просто радуюсь, что все у нас получилось, – обняла она чумазого парня за шею и звонко чмокнула в щеку.

– Отчаянная ты, Зойка, – не заразился Саша ее радостью. – С кем решила потягаться? С самим Морозовым. Если он тебя найдет…

Должно быть, тогда он ее убьет и прикопает где-нибудь в лесочке. И это преступление ему тоже сойдет с рук, как когда-то давно сошло другое. Но ей на это плевать. Она не лгала, и бояться перестала лет десять назад. И план свой вынашивала годами, как и наводила справки про Ивана Морозова. Сейчас Зое уже казалось, что знает его лучше, чем себя. Но ненависть ее только крепла, а сегодня она у него забрала то, чем дорожил он превыше всего. Годы у Зои ушли на то, чтобы вычислить эту малоприметную вещь – любительский портрет кисти покойной матери Морозова. На нем был изображен он, подростком. А написала этот портрет его мать за месяц до своей гибели.

Когда-то он забрал у нее все, что любила. И сегодня поплатился за это, хотелось бы верить, сполна.

–…Слав, это тот самый или просто похож?.. – уловила Зоя обрывок фразы, проходя мимо гостиной в кухню. А точнее, прокрадываясь, к любимому холодильнику. И любимым он становился у нее по вечерам, когда просыпался жор. Не то чтобы ей запрещали это делать, хоть мама Катя и журила за сухомятку перед сном. Мол, вредно это и все такое… Но Зоя обожала эти тайные вылазки на кухню, когда удавалось вернуться в свою комнату с огромным бутербродом и зажевать его перед сном.

И сейчас она бы как обычно прошмыгнула незаметно мимо гостиной, если бы ее внимание не привлекла следующая фраза, вернее, тон, каким сказал ее папа Слава.

– Это точно он – виновник аварии!

Зоя замерла возле распахнутой двери и аккуратно заглянула в комнату. Родители сидели в креслах спиной к ней и смотрели телевизор. Экран тоже отлично просматривался, как и смазливое мужское лицо на нем.

–…Вам недавно исполнилось двадцать четыре, я права? И в таком достаточно молодом возрасте вы уже достигли столького!.. – восторженно тараторила дикторша, суя микрофон чуть ли не в рот шатену, волосы которого красиво вились, спускаясь почти до самых плеч. Красоту волос Зоя подметила машинально, потому что та сама бросилась в глаза. В душе же ее уже разрасталась ненависть к красавчику, который с улыбкой делился своими успехами в надежде, что о них узнают все!

Тогда Зоя словно сфотографировала Ивана Морозова. И фотография эта заняла центральное место в ее памяти. В любое время, стоило ей только закрыть глаза, как она с легкостью представляла себе его. И ненавидела все сильнее…

– Не найдет! – уверенно отозвалась Зоя и весело подмигнула Сашке. – Мы же с тобой спецы! И все продумали до мелочей.

– Ну да… – не очень уверенно вторил ей парень. – И все равно, душа у меня не на месте.

– Сашка, да хватит трусить! Даже если он вычислит меня, тебя я не сдам и под смертными муками.

– Зойка, ну совсем, что ли!.. Я ж не за себя! – сразу же надулся Саша.

– Знаю, – похлопала Зоя его по плечу. – Кстати, невинную жертву не забудь освободить, – спохватилась она. – Где ты ее спрятал, кстати?

– Да тут, неподалеку, в заброшенном доме. Сейчас поеду и выпущу бедолагу.

Девушку, чье место Зоя заняла на сутки в доме Морозова, было, конечно, немного жалко. Она пострадала ни за что и до сих пор сидела взаперти. Правда, Саша божился, что устроил ее с максимальным комфортом. Как можно было это провернуть в заброшенном доме, Зоя понятия не имела, но другу привыкла доверять.

– Ладно, помчалась я, а то уже опаздываю. Только, заскочу в одно место по дороге, – подняла она завернутую в бумагу картину.

– Не скажешь, куда?

– Не скажу, – хмыкнула Зоя. – Знаешь, где-то я слышала умную вещь, что тайна только тогда остается тайной, когда про нее знает лишь один человек. Умно, да? Вот поэтому, тебе я свою тайну не выдам, – махнула Зоя на прощание рукой и выскочила из гаража.

Если она не поторопится, то опоздает на смену. И за это ее точно не погладят по головке.

– Иван, можешь зайти ко мне? – позвонил Глеб по внутренней связи.

– Срочно? – бросил в трубку Иван. – И сам не можешь прийти?

С каких это пор секьюрити приглашает его, а не наоборот? Ну и часть своего отвратительного настроения Иван тоже выплеснул по случаю, а держалось оно таким с утра. Виноват, опять же был Глеб. Прошла уже неделя, а он так и не нашел воришку. Понимать причины подобной медлительности Иван отказывался. А злость его с каждым днем становилась все сильнее, выливаясь на головы ни в чем неповинных людей. Дошло уже до того, что он лишний раз старался не появляться в офисе, чтобы не срываться.