Владимир Васильев

Чёрный, белый и зелёный

– Черти бы побрали этот праздник, – бормотал я, перепрыгивая на очередной камень. – Кому дурачиться, а кому и фигней страдать.

Следующий камень оказался аж в пяти ярдах, и я в середине прыжка опёрся на шест, что позволило моим мягким сапогам утвердиться уже на скале, а не на свежевыпавшем снегу. Конечно осталась ямка от шеста, но это не так опасно, как припечатать полноценный след. След варвара. Только дураки думают, что мы здесь ничего не опасаемся. Нет, если всем племенем или хотя бы отрядом в две руки, то да. Но сейчас-то я один, поэтому следов, по которым смогут пойти некоторые очень неприятные зверушки, лучше не оставлять.

Отдаленный вой подтвердил мои опасения. Варгонги… Что-то вроде волков, но намного крупнее и опаснее. От неожиданности я замер и нервно оглянулся, но затем шикнул на себя и гордо распрямился. Ну да, ледяные варвары зверей не боятся, даже магических. Положено не крутить в страхе головой, а разве что лениво поводить глазами по скалам, отслеживая возможные опасности. Демоны! Я ещё раз нервно оглянулся, опасаясь, что за мной наблюдают молодые соплеменники. Ну да, потом не отмашешься от насмешек.

Однако через минуту я успокоился, решив, что вряд ли кто-то взял на себя труд следить за мной ради очередных козней. Ушел я уже далеко, да и дел сегодня в племени хватает.

Дальше я шел и изредка перепрыгивал широкие полосы снега уже совсем спокойно. И даже красотами полюбовался. Солнце окончательно взошло над дальними восточными вершинами, и теперь горы сияли и переливались всеми оттенками ослепительно белого. Да, оттенками. Да белого. Не каждый может похвалиться, что его глаза могут такое различать, но вот грубые ледяные варвары могут.

Я даже почти перестал замечать мороз, который сопровождает нашу жизнь больше половины года. Может просто от хорошего настроения, а может согрелся. Одернул безрукавку из медвежьей шкуры и даже распустил третью завязку на шерстяной рубашке. Так совсем хорошо! Любой низкорослый городской человек с побережья стучал бы зубами просто глядя на меня в морозец, но нам ничего так, хватает и такого утепления. А может мы просто привыкли кичиться перед сородичами, что легко бродим в такой скромной одежде по ледяным горам? Наверное… Не знаю, как другие, но я холод всегда ощущаю, хотя настолько к нему привык, что сейчас, когда под полуденным солнцем снег таять совсем и не собирается, а просто отступил ночной мороз, уже рвусь расстегивать одежду, чтобы доказывать выносливость соплеменникам, да и самому себе.

Я вышел на невысокий перевал и оглядел обширную долину, в которой и находится цель моего путешествия. Вроде бы все спокойно, поэтому я быстрым, но почти неслышным шагом устремился по камням вниз, благо снег здесь не задерживается и следов оставить просто негде.

В какой-то момент мой шаг перешел почти в бег, но я наслаждался моментом, когда кажется, что весь мир у твоих ног. Ты бежишь, быстро и неслышно, как и положено самому опасному хищнику этих гор, и весь мир лежит в ожидании твоей воли!

Взгляд зацепился за что-то, и я проклиная свою беспечность почти рухнул на камни, только в последний момент упёршись ладонями в холодные обломки скал. Так и гибнут даже самые великие герои! И зачастую от рук тощих недомерков, вроде того, который сейчас что-то увлеченно делает около моей будущей добычи.

Быстро собрал в пук волосы и перехватил их ремешком, только на секунду поежившись от мороза, обдавшего более ничем не защищенную шею. Предстоит бой и ничто не должно мешать.

Я медленно скользнул вдоль скал, а затем почти побежал, надеясь, что все так же не создаю лишнего шума. Сейчас все решает скорость и незаметность.

Недомерок, роющийся у моей добычи, пришел из теплой долины далеко внизу. Что ему здесь потребовалось, сейчас думать некогда, но эти твари, которые называют себя лесными эльфами, очень хорошо стреляют, поэтому если он меня заметит раньше, чем я подбегу на сотню шагов, то и накинуть тетиву успеет и… и всё… Меня не спасет никакая моя сила и ловкость. Тонкая стрела ничуть не менее смертоносна закаленной секиры.

Я бежал и у меня в голове вихрем мчались мысли. Эти эльфы… маленькие, ростом нам до груди от силы, медлительные, слабые. Но вот стреляют… Хоть и недалеко, потому как хилые, но очень метко и быстро. Наши племена бывало воевали, но это было уже давно. С тех далеких времен мы не спускаемся в их буйно цветущую долину, а они не ходят в наши снега и скалы. Не ходили.

Враг, к которому я приближался неслышными прыжками, здорово замаскировался! Весь в белом, как лучшие разведчики людей из города. И куртка белая, и штаны, и сапоги. На голове капюшон, из-под которого выбиваются белые пряди. Хорошо что я отлично вижу оттенки белого и заметил его сильно заранее, а не выскочил сдуру под смертоносную стрелу. И хорошо, что он так увлекся, что-то здесь делая уже больше часа, здорово вытоптав весь снег вокруг.

Я подбежал уже шагов на сорок, когда эльф вдруг что-то почуял. Уж не знаю что, ведь я не создавал ни единого шороха, несмотря на быстрый бег.

Тот вскочил, бросил быстрый взгляд на меня, а затем на свой лук, лежавший в двух шагах. И тут он все понял, как впрочем и я. Схватить лук ещё успеет, но вот натянуть тетиву уже нет. Я издал громогласный рык и уже не таясь рванул вперед, взмахнув секирой.

Эльф молча, как и подобает воину, рванул в сторону, забыв про лук. Но и всё. Я в три прыжка нагнал негодяя и, не пытаясь стукнуть даже рукояткой секиры хлипкого противника, навалился и смял тонкую фигурку. Тот даже кинжал из ножен на поясе выхватить не успел.

Мы прокатились по снегу, при этом я окончательно выбил дух из врага, ткнул его мордой в снег, сорвал кинжал, прижал одной рукой оба его запястья к спине, а другой рукой быстро пробежался по тощему телу, выискивая, нет ли где у того спрятанного стилета.

А затем настало мгновение прояснения. Эльф лежал подо мной, намертво прижатый к земле и не имеющий возможности даже пошевелиться, а я сидел сверху и медленно приходил в себя.

В себя я приходил скорее не от горячки боя, ибо варвару не пристало долго