Рино Кроу

Степные сказки Семьи Ш'иимар

Договор с духом гор

Раскинулась по земле степь — выше гор, глубже моря. Кто знает — тот поймет, кто поймет — согласится. Ну, а кто не знает и не поймет — про того и речь не идет.

Поет-шумит по степи ковыль; поют-звенят по степи конские копыта; поют-рассказывают о жителях степей, о вольном ветре, о яром пламени, о ясной воде. Рассказывают о том, что говорили прадедам нынешних стариков их прадеды.

* * *

Рассказывают об одной семье кочевников, бродящих прежде по степи. Богата семья была ремеслом и умением разным, конями, верблюдами да овцами. Но была у этой семьи одна беда: рано уходили ее первенцы в Небесные Поля. Как настает срок — достигает первенец Второго Имени, идет в Дальние Горы и там пропадает. Вторые же и последующие дети живут и родителей радуют. И каждый Большой Круг лет Рок Неизвестности пятую, а то и четвертую часть детей. И не знали люди — за что такая беда на семью обрушилась?

Проходили раз кочевники той семьи мимо Дальних Гор, и подступал Срок. И решил один из семьи пойти к Великому Духу, что по слухам обитал в тех горах, и узнать — за что так наказана семья?

Шел он горными тропками — узкими, как косная лента девушки; расщелинами — глубокими, как горе матери, потерявшей ребенка; тоннелями — извилистыми, как змеиный след; и темными — как душа недоброго человека. И пришел в самую глубокую и темную пещеру. Ощутил он, будто овевает его сухой теплый ветер, хотя не может быть ветра в пещере; и услышал звук — будто сыплется где-то мелкая галька. Страшно стало степняку — а что как разгневается на него Дух гор за незваный визит? Но скрепил он свое сердце, поборол страх — потому как семье помощь нужна.

И встретил его Дух гор — темный, как ночь; огромный, как как сама пещера; неуловимый, как туман поутру — и спросил голосом, как будто камешки шуршат: — Зачем ты пришел сюда, человек степей, какие тропы привели тебя сюда? Берегись, коли привело лишь пустое любопытство — никогда не найдешь дороги наверх и останешься здесь навек.

И ответил человек степей, кочевник: — Великий Дух гор, я пришел сюда спросить твоего совета. Ибо вся степь полнится слухами о твоей мудрости.

— Говори, спрашивай, человек степей. — Разрешил горный Дух.

И поведал кочевник духу гор беду своей семьи. И спросил: отчего, кто и почему наказал так семью степняков?

Сухо рассмеялся Дух гор — будто пересыпается песок в глиняный кувшин — и ответил: — Давным-давно заключили ваши пращуры со мной договор — будут у вас все блага и богатства, какие пожелает кочевой народ, но за это вы должны будете отдавать мне пятерых детей в жертву каждый Большой Круг. Первые годы выполняли вы свой зарок; а потом нарушили слово — забыли или сами отказались. Долго терпел я, ждал — когда вы вспомните о своем обещании, да не дождался. И решил брать больше того, о чем был договор. Вот оттого теперь вы и отдаете пятую часть своих первенцев. И будет так до тех пор, пока не вернется все в рамки договора; или пока не расторгнем мы его вместе, но тогда отвернется от вас удача и богатство.

И сказал человек степей: — Великий Дух гор, я хочу от имени своего народа заключить с тобой новый договор. Оберегай ты нас, как прежде; мы же, в свою очередь, будем приносить тебе в жертву пятую часть своего скота и трудов своих рук — будь то ковры от ткачества, кувшины от гончаров, и прочее.

Согласился горный Дух, отпустил человека степей, чтобы тот донес новый договор до своей семьи; но предупредил, что если вновь решат кочевники обмануть Духа или забудут об уговоре, то будет забирать горный Дух не детей, но лучших мастеров, а там и вовсе изведет весь под корень род.

И исполняют с тех пор кочевники уговор с Духом гор; и не мутнеют отныне глаза матерей от слез потерь и горя; и звучат в степи, где кочует та семья, звонкий детский смех; и не переводятся в той семье удача и богатства.

Конец

Древесник

Было это в те стародавние времена, когда помыслы людей были в одной силе с силой слова, а сила слова была на равных с силой деяния. И было так, что если честны и прямы были помыслы и желания людей, то исполнялись они всесильными духами, коих никто никогда не видел, но кого почитали от мала до велика — от северных морей до южных степей.

* * *

И было так… Оборонялись защитники одной северной крепости от западных захватчиков вот уже сколько дней и ночей подряд, хватило бы того времени честной жене на то, чтобы зачать и понести младенца, да родить его. Но было бы горьким то рождение, даже если прежде мечтали об этом младенце день и ночь и много месяцев все, кто в семье этой живет, ибо нынче голод и плач ежечасный были во всей крепости, и не было семьи, в которой бы не стенали по погибшим.

И вот настал тот черный день, когда не стало в крепости еды; последние куски хлеба и воду делили между детьми и воинами. Первым — чтобы выжить, вторым — чтобы были силы держать оружие в руках. Стали советоваться меж собой командиры крепости — что делать, чтобы не помереть страшной голодной смертью. Ведь не станет скоро хлеба и воды даже для детей и воинов, а старики и женщины уже уходят в Серые Долины смерти. И порешили, что уведут тех, кто не в силах сражаться, тайными тропами. А для того, чтобы не погнались за отступающими враги, остающиеся воины должны их внимание на себя отвлечь и задержать как можно на дольше. Понимали защитники крепости, что последней станет для них эта битва; ведь некуда им отступать, неоткуда помощи ждать, не придет она ниоткуда — ведь всю страну эта черная беда охватила. Но не было страха в сердцах защитников крепости; лишь за своих близких, умирающих с голоду, боялись они. Потому и поддержали решение командиров, согласились с ним. А вот те, кого намеревались спасти, воспротивились — потому как не хотели они покидать своих близких, бросить их