Александр Щигринов

Сказка про волка и Новый год

Хорошо зимой в лесу. Тихо. Спокойно. Снег везде белый лежит, чистый, как пуховая перина. И день ото дня снега этого все больше и больше становится. А ветра в лесу почти что и нет, весь он о кроны разбивается, в ветках да стволах теряется. Подует, бывало, где-то сверху. Раскачает кроны снегом укрытые, заскрипит стволами сонными, затрещит веточками сухими да хилыми и скроется, как его и не было.

Хорошо зимой в лесу. А в предпраздничном лесу еще лучше. Воздух морозный, но мягкий. И не пахнет он стылостью или сыростью, а витают в нем запахи предстоящего торжества, пропитан он предвкушением праздника, веселья и озорства.

И звери в лесу предпраздничном меняются. Больше их что ли становится. Нарядные все. Шубки пышные да теплые. Выходят покрасоваться, друг перед другом повертеться. Вон зайка. Беленький, на снегу почти что и не видно, сливается с покрывалом зимним. А вон белочка. Рыженькая. Красавица. Ушки торчком стоят, а хвост пушистый, что больше ее самой, дугой изогнут. Лисичка, тоже рыжая, но хвост дугой не гнет, кончик по снегу волочит. Синички и снегири, как яблочки наливные. Кругленькие, с ветки на ветку прыгают, друг другу новость передают да по лесу рассказывают, что бы знали звери лестные, что Новый год близко, что скоро праздник большой, что пора к нему готовится, да всех родных и близких поздравлять, да в гости друг к другу снаряжаться.

Вот тут-то звери лесные про осторожность и забывают. Спешить начинают, торопятся к празднику все успеть. Не прячутся от волка серого, хищника злого, не перебегают от кочки к пеньку снегом укрытому, не озираются в опаске на шорох корки снежной под неосторожной лапой. Бегут звери по делам своим звериным, кто в гости, кто из гостей, кто схрон свой заветный ищет, в котором вот как раз под праздник орешки да корешки припасены, чтобы на общий праздничный стол выставить, или в подарок кому-нибудь принести. Ждут звери праздника доброго да светлого. Ждут Деда Мороза в шубе, как огонь красной, с бородой, как метель белой и длинной, с мешком увесистым за плечом. А в мешке этом всем-всем зверям подарочки припасены.

А что же волк, серый да злой, зимой всегда худой? Торопится? Спешит? Готовится? Нет. Злится волк. Зверей гоняет. Кого неосторожного нет-нет, да поймает. Не любит волк праздники, а Новый год пуще всех остальных праздников не любит. Нет у волка никого. Ни друзей, ни родни. Не к кому ему ходить, некого ему поздравлять. Некому ему даже мысли свои рассказать, да надежды доверить. Так он один зиму белую в серой свой шубе и коротает, злится и зверей гоняет. Никогда волк на праздник подарочка не получал, никогда он от Деда Мороза слова ласкового не слышал, на елке нарядной игрушками не любовался, да громкие хлопушки в воздух не пускал. Не знает Дед Мороз, что есть в лесу зверь такой, так как не хвалит никто волка, спасибо ему не говорит за злобу его.

Бредет серый по лесу один одинешенек. Носом по снегу водит, следы зверей вынюхивает. И не чует он праздника в воздухе лесном.

А невдалеке зайчики у сосны прямоствольной в прыгалки играют. Соревнуются кто из них выше подпрыгнет, кто из них до веточек нижних достанет, а они у сосны высоко растут. Учуял волк зайчишек. Повернул к ним да притих у куста заснеженного, слушает, о чем несмышленыши болтают.

— А мне, — говорит один зайчик. — А мне Дед Мороз морковку принесет. Красную и сладкую-сладкую.

— Морковку? — удивляется другой. — Откуда же он ее зимой возьмет? Не растет морковка зимой. Не может такого быть.

— Так он ее с лета припас, — отвечает третий. — Мне вот на прошлый Новый Год такую большую морковку принес, я ее чуть ли не до весны грыз. Главное догрызаю ее под самый кончик, спать ложусь, а на утра она вновь целая.

— Врешь, — перебивает его второй зайчик. — Не бывает такого.

— Бывает, — говорит ему первый. — Только Дед Мороз морковку не запасает с лета. Дед Мороз, он же волшебник. Это от волшебства его чудеса такие.

Слушает волк зайчат, злится от их разговоров про праздник ему противный. Не выдержал и прыгнул на зайчат, да только куда там. Ойкнули зайчата, да в разные стороны разбежались. Волк от первого за вторым метнулся, да на третьего засмотрелся. А как известно, коли за двумя зайцами погонишься, то ни одного не поймаешь. Что уж говорить, если этих зайцев не два, а три сразу перед носом крутится.

Завертелся волк, еще больше разозлился, рычит, снег белый под собой мнет.

— Нет вашего Деда Мороза, — зло кричит он в лес, удравшим зайчатам. — Это ваши зайчиха-мать и заяц-отец вам морковки каждый день новые кладут. — Нет вашего праздника.

И так волк обозлился, и на зайчат, и на родителей их, и на Деда Мороза несуществующего, что взметнулся вверх, чуть ли до нижних веточек сосны не достав, да ринулся прочь, злость из себя ветром встречным выбивать.

А зайчата дождались, когда волк из виду скроется, собрались вместе и шепчутся между собой о словах волчьих. Шепчутся и смеются над серым. Знают они маленькие, что Дед Мороз — не сказка, знают, что волшебство его настоящее, вон же весь лес праздником пропитан. А не может без волшебства воздух зимой так сладко пахнуть.

Бежит волк дальше. Злобу свою по лесу разносит. Устал, задыхаться начал. Остановился и у ели вековой прилег. Стоит ель мохнатая, лапы с низу зеленые, а с верху белые, снегом укрытые. И где-то в ветвях слышит волк, как голоса тонкие и звонкие между собой спор ведут, да друг друга перебивают.

— Смотри какая шишка, ровненькая и плотненькая, — тараторит тоненький голосок. — Я ее Пушистенькой нашей подарю.

— Вот здорово! вот красиво! — отвечает звонкий собеседник. — А я тогда Хвосточке нашей желудей принесу. — Вон они у меня все сухонькие, хрупенькие, так и лопаются сами.

— Интересно, а что нам Дедушка Мороз подарит, да и придет ли он к нам? — перебивает тоненький голосок. — Ух как бы мне хотелось шубку новенькую, чтобы и рыженькая, яркая, и белые кисточки.

— Конечно придёт, — подтверждает звонкий голосок. — Ох, как мне его увидеть хочется. Говорят, он высокий, как дерево. А если к нему под воротник забраться, то так там тепло, говорят, и ягодок разных много, грейся да наедайся.

— Эй, беличья