Потому что она была влюблена. Потому что стоялноябрь, а снега не было. Потому что астма снова дала о себе знать, и ей былотрудно дышать. Потому что озябшее небо жалось к голым тротуарам, и казалось,лето уже никогда не наступит. Ей было страшно.

Во дворе играли дети – как будто не было этихсумерек и ледяного ветра, как будто ничего вокруг не происходило.

У подъезда ее догнал Нил.

– Эй!

– Ты меня напугал.

Нил виновато развел руками.

– Как дела?

Вера только пожала плечами, а Нил в ответкивнул, как будто что-то в этом понимал: ноябрь – ясное дело.

Краснея, как первоклассник, он занял у Верыдесять рублей.

– Спасибо, – сказал Нил, когда они вошли влифт, и снова смутился. – Я отдам. – Он сунул деньги в карман. – Завтра.

Вера знала: он не отдаст. Худой и долговязый,с крупными чертами лица и большим носом, Нил был похож на усталого верблюда, и,наверное, никто, кроме мамы, его не любил. Родители ни в чем ему не отказывали,но денег ему почему-то всегда не хватало.

– Не грусти, – сказал Нил и улыбнулся. – Вышенос.

На третьем этаже он вышел. Двери закрылись, иВера снова осталась одна. В брюках и с короткой стрижкой, она была похожа намальчика. В мае ей исполнилось шестнадцать, но, не зная ее, трудно былосказать, сколько ей лет: двадцать или четырнадцать. Вера выглядела, как тысячидругих мальчиков и девочек, которые ходят в клубы и модные магазины: широкиебрюки с накладными карманами, ботинки «Доктор Мартинз», короткая стрижка, а вушах сережки: в правом ухе – одна, в левом две. Но Вера была не такой, как все,– и она это знала. Просто она была не как все.

Она долго не могла найти в сумке ключи, и этоеще больше ее расстраивало.

– Наконец-то.

Вера села за английский, но заниматься нехотелось. Язык всегда давался ей легко, и домашнее задание она привыкла делатьв метро. Летом она была с классом в Англии, и многие ей завидовали: никто неговорил так хорошо, как она, хотя школа была английская.

Рассеянная и немного неловкая, Вера не былапохожа на своих сверстников. Таких слов, как «кино» и «дискотека», просто небыло в ее словаре. Но непривычные для слуха «хакер», «сервер» и «провайдер»были для Веры такими же обыденными и понятными, как для других – «хлеб» и«вода». Компьютер заменял ей собаку и старшую сестру. Интернет стал для Верывторым домом, тут было все: друзья, музыка, книги. Но человек не может долгооставаться один.

Было четыре часа, но уже начало смеркаться.ранние сумерки и унылый ноябрьский пейзаж навивали тоску, и, чтобы не смотретьна голые крыши и плоское серое небо, она задернула шторы.

– Глупая погода, – сказала Вера, обращаясь кневидимому собеседнику. – Правда?

Но никто не ответил.

– А в Лондоне на Рождество на газонах зеленаятрава.

Правда, в Лондоне Вера была летом. Междупрочим, именно летом происходит все самое хорошее. И Англия. И Джим. Но все этов прошлом. А теперь ноябрь, и, наверное, она больше не увидит Джима. Нарождественские каникулы он обещал приехать в Москву, но Вера знала: этого небудет – потому что это слишком хорошо. Потому что все хорошее бывает тольколетом, а никак не в ноябре.

Вера поставила чайник: она с утра ничего неела – забыла. Потому что был ноябрь. Потому что она была влюблена.

Побродив немного по пустым комнатам, онавернулась к себе и включила компьютер. Теперь электронная почта была тойединственной нитью, которая связывала ее с Джимом. Вера немного волновалась:нет ничего хуже ожидания. Она вспомнила, как ждала писем от Миши, и теперь этопоказалось ей странным.

С Мишей Вера переписывалась полтора года,прежде чем однажды они встретились на углу у метро. Был май: они пили кока-колув парке, а потом Миша сказал: «Извини. Я представлял тебя иначе». Прошло двагода, прежде чем она смогла его забыть. Ей казалось, это было в другой жизни –и это было не лучшее время.

Но теперь был Джим. И это – навсегда. Потомучто он умный и добрый. Потому что он другой. Он жил так далеко, что иногда Вереказалось, она его выдумала, но сам факт его существования наполнял ее жизньсмыслом. Джим исправно отвечал на письма, и этого было достаточно, чтобы найтив себе силы жить, чтобы просыпаться утром и как праздника ждать наступленияследующего дня, потому что могло прийти письмо, потому что каждый день дарил ейнадежду.

По-русски и по-английски Вера печатала такбыстро, что могла бы работать машинисткой – еще бы: сколько писем она написала,сколько сообщений отправила.

Сейчас Вера писала по-английски.

Привет, Джим...

«Я тебя люблю» – почему бы не начать так?

«Иногда лучше жевать, чем говорить, –вспомнила Вера. – Смешная реклама. Иногда лучше жевать».

Привет, Джим.

Спасибо за твое сообщение от восьмого ноября.

Я рада, что у тебя все хорошо и тебе удалосьоставить за собой место в университете. Как твои студенты и их английский? Чтокасается меня, три недели в Англии пошли мне на пользу, но теперь я все забыла,и мой английский оставляет желать лучшего. Занятия в школе не дают результатов:мы много читаем, но говорим мало, а впереди – выпускные экзамены. Но думаю, всебудет хорошо. А как твой русский?

Ты говорил, что зимой собираешься приехать вРоссию. Твои планы не изменились? Думаю, если ты приедешь, ты сделаешь большиеуспехи в русском языке, потому что для языка главное – практика.

Надеюсь скоро получить от тебя ответ. Пока.

Вера

Вера вошла в Интернет и, открыв адреснуюкнигу, выбрала нужный адрес. Она несколько раз перечитала письмо и только послеэтого нажала на кнопку «Отправить». Ваше сообщение отправлено – всякий раз,когда на экране появлялась эта надпись, ей становилось не по себе: нажимаешь накнопку – и конец. В ее письмах не было ничего, за что могло быть стыдно: историяс Мишей многому ее научила. И все-таки ей было не по себе. Не то – все не то.

«А если я ему нравлюсь, – иногда думала она, ион просто не решается сказать об этом первым? Ерунда. Ему тридцать два года, иу него, наверное, есть женщина». А Вера? Кто она для него? Маленькая девочка изРоссии. Просто маленькая девочка, каких много.

В дверь позвонили. «Лиза», – сообразила Вера.

- Иду!

Кроме Лизы, которая была на два года младше,друзей у Веры не было – у Лизы было много друзей и не было компьютера. Она переписываласьс Кириллом из Сан-Франциско – он русский, но вырос в Америке. С помощью ВерыЛиза быстро освоила Интернет, и теперь у нее был свой почтовый ящик.