Советский Союз погиб не в августе 1991 года, как принято думать, и даже не в декабре 1991-го. Он окончательно умер только к концу 1990-х, потому что добивание СССР, вернее — всего советского, было документально оформленным условием США прихода к власти Ельцина. Обязательство, данное дяде Сэму первым президентом России, вытравить на вверенной ему территории даже намек на советскую державу, стало платой за карт-бланш Америки на свержение Горбачева в Беловежской Пуще. И Ельцин старался вовсю — ив этом разгадка всего того абсурда, который порой, и во вред самому Ельцину, творился в России все 1990-е годы.

Тем не менее Советский Союз сопротивлялся и жил еще несколько лет. Пытался в рамках новой аббревиатуры (СНГ) удержать республики, которые, ополоумев, ринулись в объятия оранжевых революций и омут «национального самоопределения», продолжая, впрочем, как жадные телята, задарма сосать газовую титьку матушки-России. Или сопротивлялся, например, чубайсовским залоговым аукционам, раздирающим, словно рак, его экономическое нутро. (Преемник Чубайса на посту Госкомимущества Владимир Полеванов детально расскажет в этой книге о паломничестве западных послов к нему в кабинет, недовольных темпами приватизации.) Раненый СССР ссорил между собой своих окончательных могильщиков, олигархов Березовского, Гусинского, Ходорковского и прочих представителей семибанкирщины, посадивших полумертвого Ельцина на российский престол. Сводил в информационных битвах телекиллеров, а в финансовых — банкиров с киллерами настоящими. Считался в США не-поверженным противником. (Об этом подробнее в главе «По данным разведки» расскажет бывший руководитель нелегальной разведки КГБ СССР Юрий Дроздов.) Короче говоря, великая держава сопротивлялась смертельному вирусу перестройки, которым ее заразил в конце 1980-х Горбачев.

Но это уже была агония Советского Союза.

Да, именно Советского Союза. А не России. Ибо до конца 1990-х России как оригинального во всех смыслах государства не существовало. Ну, не считать же в самом деле за структурные государственные изменения новый гимн на музыку Глинки, двухглавого орла, триколор да увещевания Чубайса по поводу саморазвивающегося рынка, которые назойливый телевизор пытался вдолбить советскому населению и которые сегодня никто даже не вспомнит. К слову, Ельцин в новогоднюю ночь с 1991 на 1992 год даже не был в состоянии поздравить вверенный ему народ по телевизору, как это до самой смерти делал даже немощный Брежнев, Борис Николаевич к полуночи уже вовсю «работал с документами». Вот вам, кстати, и примета нового дикого времени. О ней подробнее в главе «И смех, и грех после СССР» расскажет подменивший Ельцина в ту ночь писатель-сатирик Михаил Задорнов.

Эта книга о невиданных доселе советским людям последствиях величайшей геополитической катастрофы XX века — гибели СССР: о голоде в невоенное время, бандитизме, взяточничестве, инфляции, ваучерах, тотальном падении нравов и рождаемости, предательстве милиции, аферистах во власти — всего не перечислишь. Ну, точно как после войны. Впрочем, это и была война. Война за окончательное умерщвление всего советского, происходившая на раненом теле Советского Союза, заложником которой стали целые народы.

Миллионы бывших советских граждан, тыкаясь в новом времени, словно слепые котята, не находили в нем логики, зато отчетливо видели, что нет больше в государстве нормальных правил жизни. Да что там правил, законов толком не было! Главное, плюй на все советское — будешь на коне, станешь критиковать действительность — запишут в сталинские ретрограды. Точнее всех, на мой взгляд, скажет об этом в книге телеведущий Владимир Соловьев на примере псевдосвободы СМИ в те годы: «Свободные» 1990-е годы характеризовались тем, что ты можешь быть сколь угодно свободен в антикоммунизме, и демократическая общественность принимала это на ура; главное было быть антикоммунистом — остальное прощалось». Очень тонко подмечено!

Эта книга, большая часть материалов которой в жанре интервью была опубликована в изданиях Агентства журналистских расследований Санкт-Петербурга «Фонтанка.ру» и «Ваш тайный советник», анализирует новые процессы, возникшие на постсоветском пространстве в результате гибели СССР. К ним еще можно отнести сепаратизм и национализм как следствие равнодушия центра к окраинам, результатом которого стала Чеченская война. (Экс-министр МВД Куликов вспомнит в главе «Бессилие силовиков», как едва отговорил Ельцина дать приказ прекратить наступление в Чечне, в результате такого приказа федеральные войска погибли бы в западне боевиков.) А расстрел Белого дома в 1993 году, означавший окончательный крах демократических надежд перестройки? Того самого Белого дома, в здании которого за 2 года до этого Ельцин, отсидевшись, победил не решившееся на силовые методы ГКЧП. (Это ли не гримасы истории?!) В книге рассматриваются такие, например, новые антигосударственные явления, как расцвет «воров в законе» и закат спецслужб. Гибель культуры и рождение педо-филического лобби. Нашествие гастарбайтеров и «холодная» демографическая война. Сгоревшие вклады населения и появление финансовых пирамид. (Одна исповедь господина Мавроди в главе «Байки новых русских» чего стоит.)

Пожалуй, ни одно государство в мире не прочувствовало на себе столько смертоносных и разрушительных для себя явлений, как прочувствовал, умирая, Советский Союз. Видимо, потому что был слишком силен и не сдавался так долго. Поэтому, на мой взгляд, 1990-е годы — феномен не менее значимый с точки зрения понимания механизмов разрушения СССР, чем, собственно, его формальный конец в 1991 году. В конце концов, лично у меня нет причин не верить покойному Виталию Вульфу, который утверждает в главе «Вся жизнь — не театр», что даже театр зависим от общественно-политической ситуации в обществе. Так что уж тут говорить об остальных атрибутах советского общества в эпоху тотального разгосударствления.

Читателю достаточно заглянуть в содержание, чтобы понять, какое фундаментальное журналистское расследование его ждет. Экспертами книги, которые помогут разобраться в скрытых реалиях агонии Советского Союза в 1990-е годы, будут люди, так или иначе во всех этих процессах участвовавшие. Как им сопротивлявшиеся, так и, увы, потворствовавшие. Без последних грустная история окончательной гибели СССР будет неполной, к тому же журналистский долг обязывает дать слово всем сторонам. (Так что читателю придется узнать мнение и Хакамады, и Попова, и Коржакова, и Немцова, и Гозмана.) Кроме них, о том, как добивали СССР, расскажут: председатель Верховного Совета России, руководители Совета безопасности, вице-премьеры правительства, вице-спикеры Госдумы, первые лица КГБ, МВД и Генпрокуратуры, министры, генералы, академики, олигархи, медиамагнаты, высшие чины Московского патриархата, народные артисты. Всего 70 человек представителей элиты новой России. Еще ни разу на страницах одного издания не сходились в заочной полемике столько разных по своим убеждениям, статусу, поступкам, профессиям и образу жизни людей. Их мнения позволят создать общую картину агонии Советского Союза. На мой взгляд, наиболее объективную и полную на сегодняшний день.