1977 г. по архиканоническому исчислению

20 г. Нового времени

Яркие вспышки озарили позеленевшие небеса. Странный изумрудный свет пробивался даже сквозь тревожное море тяжелых туч. В степях поднялся дикий ветер. Буйные потоки воздуха, казалось, пошатывали даже немногочисленные постройки за холмами на горизонте. Хиленькие амбары и модульные дома выглядели давно заброшенными. О присутствии людей напоминала только медленно плывущая по пригорку воздушная лодка.

Узкий вытянутый корпус с трудом выдерживал вес сложенного паруса. Время уже взяло свое и от этого дряхлого судна, и от его хозяина. Пожилой мужчина стоял на носу, сжимая в руках пульт управления.

— Давно это было, — протянул старик. — Я помню, сюда еще приходили суда из Арк-Коросов. Ловили ветер. Эхех, ветра у нас, здесь, всегда много было!

Старик блестящим взглядом оглядел простирающиеся в округе поля. Травяное море тихо пело, играя изумрудными бликами на поверхности. Вой ветра и высокой травы вплетался в окружающую тишину. Ей не мешали даже редкие приглушенные раскаты грома вдали.

— А последние корабли Ноатара перестали сюда ходить месяц назад? Или два? — спросил сзади кто-то.

— Да около того. Месяц. Может, два. Даже торговцы уже не захаживают. Ни обычные бродяги, ни даже те — из Союза.

— Что ж. О меркантильности Дэгардэн всему миру известно. Видимо их интерес сменился. Но почему жители начали уходить? Это вот странно.

Голос принадлежал пассажиру, который удобно расположился на корме. Поверх обычной, свободной одежды была накинута странного вида резиновая накидка. Образ странника дополняли необычные устройства, развешанные по всему телу и массивный шлем с кучей непонятных приблуд.

— Последние машины ушли месяц назад. С тех пор только я один вожу людей до порта и обратно, — отозвался проводник. — Поначалу было тяжело. А потом и людей меньше стало. Многие просто собрали свои старые летуны, что остались еще со времен основания колонии, и покинули этот остров. Поначалу эта аномалия никого особо не беспокоила. Где нет этих аномалий — в каждом мире навалом. Но когда дис начал бить посевы… Уж полгода как из-за него небеса позеленели. С тех пор все в Олте стало затихать. Кроме небес — небеса с каждым днем все громче.

— Выходит, многие просто сбежали? Так вот, как умирают колонии? — в голосе парня, приглушенном респираторной базой шлема, послышалось беспокойство.

— Да кому будет дело до крайнего мира, далекого от торговых маршрутов? Здесь из богатств только ветер, — пожал плечами лодочник. — Вместо того чтобы тратить силы на борьбу с дисом, люди предпочтут множество других миров. Более спокойных. Только Ануэ за нами приглядывает! Да чудаки, вроде тебя заглядывают…

Старик оглянулся на странника. Руки гостя были покрыты какими-то высоко технологичными штуками, с экранчиками, антенками и еще чем-то, чего старик раньше и не встречал в своей жизни. Голову же целиком скрывал черный шлем-маска с зеркальным стеклом.

— Ты, вон, обвешан всяким добром! Так оно, поди, стоит по кусочкам, как три моих лодки! Бывалых сталкеров сразу видно. Я слышал, ваш брат аномалий совсем не боится. И дыхание их на вас не работает. Одних-то как скрючит да пожарит. А вам — все равно, что дым от сигарет. Хорошо, что городской совет, наконец, смог собрать сумму для найма такого героя. Сами-то мы, что делать-то с этой бедой не знаем.

— Дис, аномалии… мы называем все это сэнтрэй. А «их дыхание» — вредоносное излучение рэйкор. — горделиво произнес сталкер. — Конечно, услуги человека, способного совладать с такими силами, стоят недешево.

Юноша перебрался на скамейку к старику и принялся осматривать свое снаряжение. Проверил герметичность маски, пощелкав по клапанам на шее. Включил ручной компьютер, и тот тут же покрылся десятком красных окон. Тревожные сообщения кричали о повышенном уровне опасности, неминуемо грозящей облучением рэйкором или попаданием в сэнтрэй. Там же, на левой руке, завибрировал дисометр, который занимался всеми анализами.

Лодочник с любопытством и печалью посмотрел на огромную надпись на экране компьютера: «Срочно покиньте опасную зону! Уровень угрозы: Критический!»

Говорят, вы не только аномальщины всякой не боитесь, но и управлять ей можете! Хотя…

— Да про нас много чего говорят! — загадочно ответил сталкер.

Взгляды путников привлекло огромное выжженное пятно на одном из полей. На нем, как в зное, пульсировал воздух, подбрасывая крупные хлопья праха. Одно из многих проявлений диса, что окружали странников по пути в центр мира. От напряженного созерцания опасно близко расположившейся аномалии их отвлекли вспышки. Небеса разверзлись еще одной канонадой ядовито-зеленых молний.

— Я хоть и многого о вашем брате не знаю, — тихо продолжил пожилой лодочник, — но представить не могу, как человек может победить эти ваши «срэи»? Уж тем более перекрасить позеленевшие от диса небеса обратно в синеву. Разве что способно бороться с самим Энтэриусом?

— Этого, старик, я тоже не знаю, — отозвался голос из-под маски. — Зато я знаю… какие раньше здесь были чистые небеса. Какими пушистыми были облака, и как они стадами опускались на наши поля. Пробегали так низко от травы, что до них можно было дотянуться. Как по ветру, дующему с Призрачных гор, скользили корабли и глайдеры из Ноатара и Арк-Короса. Приносили сюда торговцев с их ярмарками. Каждый месяц красное судно останавливалось здесь на три дня, обрастало разноцветными флажками и палатками. И вся колония собиралась обмениваться товарами, веселиться и смотреть на вечерние фейерверки.

Юноша поднялся во весь рост, и в толстом стекле его шлема отразились зеленые бесконечные поля. На горизонте травяной простор уходил во мрак, освещать который решались только редкие вспышки изумрудных небес.

— Я помню свои тринадцать попыток дойти до Призрачных гор, которые хорошо видны на голубом горизонте при ясной погоде с крыши любого дома. Но они находятся так далеко, что еще никто и никогда не добирался до них через туман границы острова Олт.

— Ты… — глаза старика расширились, и он уставился на пассажира.

— Я помню все это, старик, — сталкер стоял, вглядываясь вдаль. — Так что я пришел сюда не по заказу городского совета. И не за наградой. Я вернулся, чтобы сразиться за свои воспоминания. Не знаю, хватит ли мне сил перекрасить небо. Но я, по крайней мере, не позволю этим небесам померкнуть в моей памяти. Запачкаться трусостью или безразличием. Как-то так.

Машина сама собой медленно сбавила ход и встала. Старик даже не заметил, как его маршрут достиг конечной точки. Юноша спрыгнул на землю и протянул старику кожаный мешок с полупрозрачными зелеными монетами. Потребовалось всего одно легкое движение рукой, чтобы опустошить кошелек на руку притихшему лодочнику.