Всеволод Королев

В особом эшелоне

Рецензенты:

О. В. Буцко,

кандидат исторических наук,

Д. Ф. Григорович,

доктор исторических наук

ОТ АВТОРА

Письма однополчан… Они идут отовсюду: из Москвы и Тынды, Калининграда и Симферополя, Ульяновска и Ташкента, Иркутска и Калинковичей, Саратова и Стерлитамака, Уральска и Ферганы, Хмельницкого и Андижана, Уфы и Чирчика, села Усть-Щебердино Саратовской области и поселка Низы, что на Сумщине, и из многих других мест нашей необъятной Родины.

Бывшие фронтовики делятся воспоминаниями о пройденных огневых дорогах в годы Великой Отечественной войны, о боевых друзьях, павших на поле брани, и живых, рассказывают о своей послевоенной судьбе и трудовой деятельности, о сегодняшних делах, заботах, мечтах.

И перед моим мысленным взором снова и снова возникают картины давно минувших сражений, в которых участвовал наш 166-й отдельный танковый полк, ставший после Сталинградской битвы первым в Красной Армии полком танков-тральщиков; зримо встают люди, шедшие в атаки на самом их острие.

Мои личные воспоминания, воспоминания однополчан, подкрепленные материалами Центрального архива Министерства обороны СССР, и легли в основу этой книги, в которой я хочу рассказать о своих боевых друзьях-товарищах, об их самоотверженном ратном труде, об их подвигах, свершенных во имя чести, свободы и процветания нашей социалистической Отчизны.

Доблестным однополчанам

посвящаю

Автор

МОЙ ПОЛК — МОЯ СЕМЬЯ

166-й отдельный танковый полк…

С этим полком связана вся моя фронтовая судьба. В годы войны он стал моей семьей, моим родным домом. В то время для каждого фронтовика было очень важно чувствовать себя среди боевых побратимов, как в единой, сплоченной семье. Для кого-то такой боевой семьей стал взвод, недаром поют: «Второй стрелковый храбрый взвод теперь семья моя…» Для других — рота, батальон. А для меня — полк.

В 166-й отдельный танковый я прибыл осенью 1942 года, да так и остался в нем до конца войны, до нашей победы. В его составе довелось пройти боевой путь от Сталинграда до Берлина, участвовать в освобождении Киева, во многих крупнейших операциях Великой Отечественной.

До прибытия в полк я уже имел кое-какую «танковую» биографию.

В марте 1936 года Пролетарский райвоенкомат Москвы призвал меня по спецнабору в танковые войска. Мне шел в ту пору двадцать второй год, работал я тогда на 1-м Государственном подшипниковом заводе (ГПЗ).

Военную службу начал на Дальнем Востоке, в учебном батальоне 23-й механизированной бригады. Стал механиком-водителем легких танков МС-1 («малый сопровождения, образец первый») и БТ (быстроходный колесно-гусеничный). Если «бэтушка» была по-настоящему быстроходной машиной, то с «эмэской», наоборот, можно было шагать рядом и вскакивать в люк механика на ходу.

В учбате мы старательно изучали боевую технику и вооружение, чтобы быть готовыми в любой момент выступить на защиту дальневосточных границ нашей Родины.

В 1937 году я получил направление. на учебу в Московское, позднее Киевское танко-техническое училище. Спустя два года окончил его и как отличник был оставлен в училище на должности командира взвода курсантов. Здесь же был принят кандидатом в члены партии.

Когда началась война, я находился на Кавказе в отпуске и сразу же выехал к месту службы в Киев. В первые дни войны в составе группы мотоциклистов, сформированной в училище, участвовал в выполнении нескольких заданий по ликвидации фашистских диверсантов, заброшенных в тыл наших войск под Киевом.

В июле — августе 1941 года наше училище было переведено в город Кунгур Пермской области. Оттуда зимой следующего года меня направили для учебы на командный факультет Военной академии бронетанковых и механизированных войск Красной Армии в Ташкент, где, окончив ускоренный курс, осенью 1942 года я и получил направление во вновь формируемый 166-й отдельный танковый полк на должность помощника начальника штаба.

Главную мою мысль, мое душевное состояние той поры можно было бы выразить словами малоизвестной теперь танкистской песни: «Еду, еду в танковый полк с честью свой выполнить долг».

К месту службы прибыл в начале октября в звании старшего лейтенанта. Немного волновался. Что меня ждет в новой воинской части? С какими людьми придется решать боевые задачи? Сумею ли сразу установить со всеми контакт, найти взаимопонимание? Удастся ли добиться четкой и надежной работы штаба, который бы стал настоящим боевым, организующим органом в руках командира?

Все эти вопросы тревожили меня, и не без оснований. Откровенно говоря, штабная работа была мне не по душе, да и опыта еще не было. Училище готовило из меня танкового техника, заместителя командира танковой роты по технической части. А довелось быть строевым командиром. И вот теперь — штаб… Но приказы обсуждению не подлежат.

С такими мыслями я и шел навстречу своему будущему.

Формировался полк как новая танковая часть на базе 166-й танковой бригады, которая летом 1942 года вела тяжелые оборонительные бои на Дону и под Сталинградом. Укомплектование личным составом и боевой материальной частью проходило неподалеку от Москвы. Штаб, все службы и подразделения располагались на окраине одного из сел, к которому примыкал лесной массив. Стояли дождливые дни, куда ни пойдешь — непролазная грязь, но это не снижало напряженного ритма боевой подготовки, которому была подчинена вся жизнь моих однополчан.

Сразу же включился в будни штабной работы. Главное внимание уделялось уплотненному до предела распорядку дня танковых рот. Он был насыщен тактическими учениями, боевыми стрельбами, занятиями по вождению танков, их ремонтом и обслуживанием, изучением уставов, танковых радиостанций и правил работы на них, политзанятиями.

Командир полка майор Иван Иванович Могильченко неизменно находился с танкистами. Сухощавый, смуглый, на первый взгляд немного сумрачный, майор не пропускал ни одного дня, чтобы не побывать с экипажами боевых машин на стрельбище, на занятиях в поле. Это был грамотный и энергичный командир.

Его заместителем по политчасти был киевлянин Василий Иванович Цетенко, по званию — батальонный комиссар. Невысокий и крепко сбитый, Цетенко выделялся спокойствием, выдержанностью. В прошлом партийный работник, он умел сразу располагать к себе людей, вызывать их на душевный, доверительный разговор.

Как и командир, Цетенко каждодневно вращался в гуще бойцов, проводил политинформации, беседы, внимательно присматривался к новичкам, всесторонне изучал их. Василий Иванович часто делился опытом летних оборонительных боев на Дону и под Сталинградом, в которых участвовал, будучи комиссаром бригады.

Помнится, как-то довелось мне присутствовать на одной из таких бесед.

— У нас с вами одна-единственная задача: уничтожить зарвавшегося врага, — говорил Василий Иванович