Ивета Витко

Вистеллия из рода Вискотти

Глава 1

Ужин в доме графа Вителлия Вискотти

Ужин в огромной столовой графа Вителлия Вискотти проходил в гробовой тишине.

Множество свечей ярко освещали длинный прямоугольный деревянный стол, уставленный разными яствами. Слуги бесшумно подносили всё новые и новые блюда, но благородное семейство Вискотти на еду совсем не обращало внимания. Занимавшие свои привычные места за столом граф, его жена и три дочки не только игнорировали еду. Они также старались не смотреть на пустое кресло, в котором обычно сидел Викджен, единственный сын графа Вителлия.

Вителлий Вискотти, как и положено хозяину дома, занимал место во главе стола. На его тарелке тосковала аппетитная перепелиная ножка, а рядом с тарелкой вышколенный слуга поставил хрустальный бокал и налил в него любимого вина графа, доставленного контрабандой из соседнего королевства. В свете свечей вино искрилось, приглашая графа сделать хотя бы один глоток, однако Вителлий Вискотти не спешил начать наслаждаться любимым напитком. Он задумчиво водил безымянным пальцем левой руки по огромному тёмно-красному рубину, вставленному в серебряную оправу фамильного перстня, который граф никогда не снимал с мизинца правой руки. Вителлию Вискотти полгода назад исполнилось семьдесят лет, однако он был всё ещё бодр, энергичен, полон сил и интереса к жизни, хотя события последнего месяца изрядно добавили седины в стремительно редеющую шевелюру Вителлия.

Жена графа, леди Самира, величественно восседала в кресле за столом напротив мужа. Графиня Вискотти в юные годы была необычайно хороша. Тонкий стан, правильные черты лица, лучезарная улыбка, синие глаза-океаны под поволокой густых чёрных ресниц, пепельно-белые, мягкие волосы — вот чем Самира Клоден двадцать пять лет назад пленила графа Вителлия. Даже сейчас, вступив в пору увядания, жена графа Вителлия Вискотти вызывала у окружающих восхищение своим внешним видом. Родив практически один за одним четверых детей, она каким-то немыслимым образом сумела сохранить свою точёную фигуру. Графиня была образцовой женой, а также прекрасной матерью. Она никогда не вмешивалась в дела мужа, легко находила слова утешения или поддержки для детей и никогда не теряла оптимизма. Однако уже месяц, как чувство оптимиза начало покидать леди Самиру. Теперь улыбка редко озаряла её по-прежнему красивое лицо, да и в синих глазах графини затаилась грусть, очень легко превращавшаяся в слёзы.

— Я перед ужином получил с посыльным письмо от твоего, Самира, брата, — наконец нарушил молчание Вителлий. — Софокл пишет, что король Вернус выбрал день для казни всех участников неудавшегося заговора. Их казнят в первый день Турнира Храбрецов. Турнир всегда начинается в последнюю субботу августа.

— Значит жить нашему несчасному сыну Викджена остаётся всего один месяц! — ахнула графиня Вискотти, и слёзы хлынули из её глаз.

Граф посмотрел на своих троих дочерей, сидевших по старшенству за столом по левую руку от отца: леди Вителлия, леди Амелия, леди Оливия.

— Мы должны что-то предпринять! Разве ты, папа, позволишь королю убить Вика? — заговорила Амелия, средняя дочь графа, встретившись взглядом с отцом.

Вителлий тяжело вздохнул и подумал, что отдал бы жизнь любой дочери за возможность освободить из королевской тюрьмы единственного сына, который скоро лишится жизни на глазах у толпы зевак.

— Время уходит! — настойчиво повторила Амелия, не дождавшись ответа от отца.

— Мы ничего не можем сделать, — чуть слышно произнёс Вителлий.

— Значит Викджена казнят? — всхлипнула младшая дочка графа, леди Оливия.

— Дорогой, должен быть выход, — нерешительно произнесла леди Самира. — Ты же не позволишь нашему мальчику умереть? Он ведь наследник Вискотти!

— Я не могу спасти Викджена! Нужно смириться! — повысил голос граф Вителлий и так сурово посмотрел на жену, что она поспешила склонить голову, дабы избежать этого взгляда.

— Как же так, папа⁈ — резко, с вызовом возмутилась старшая дочь графа, леди Вистеллия. — Это ведь ты втянул Викджена в дурацкую авантюру, из-за которой его повесят. Он всего лишь выполнял твои указания, передавая деньги заговорщикам.

Вителлий Вискотти поморщился и раздражённо оправдался:

— Я ошибся: сделал ставку не на того! Брат покинувшей этот мир королевы Элианы, Барнус Патолли, был так убедителен. Он словно околдовал меня. Клянусь: я не знал, что даю деньги заговорщикам! Я был уверен, что это оплата определенных услуг.

— Взятка, — уточнила Амелия.

— Да, взятка за протекцию, — признался Вителлий. — Негодяй Барнус обещал, что, если я дам ему денег, то Викджен получит должность в королевском казначействе, а со мной заключат пятилетний контракт на поставку джута для нужд дворца. С этим контрактом я мог бы удвоить свою ежегодную прибыль!

— Твоя неуёмная жажда денег, дорогой папенька, погубила всех нас, — не сдержалась от укора Амелия.

— Однако во время покушения, который затеял Барнус, король не пострадал, а погиб его сын, принц Тимес. Сам Барнус Патолли успел на коробле уплыть в своё королевство, но в прошлом месяце умер дома от неизвестной болезни. Наш король Вернус Тэтиус Клисий жив-здоров и жаждет отомстить за смерть сына, — ядовито напомнила отцу Вистеллия.

— Лучше бы мы внезапно стали нищими, чем жить с клеймом предателей! — в сердцах выкрикнула Амелия.

— Бедные мои девочки. Путь в высшее светское общество теперь для вас закрыт, — леди Самира поднесла к глазам маленький белый платочек, расшитый по краям кружевом, и промокнула им подступившие слёзы.

— Мы никогда не выйдем замуж! Никто не захочет взять в жёны сестёр предателя, — ужаснулась младшая дочка графа.

— Оливия, о чём ты переживаешь! — упрекнула сестру Амелия. — Мы всего лишь состаримся старыми девами, а Викджен через месяц умрёт!

Леди Самира снова промокнула платочком слёзы, и в столовой опять повисла гробовая тишина.

Вителлий Вискотти обвёл взглядом дочерей. Совсем молоденькие. Старшей только на прошлой неделе исполнился двадцать один год. Средней — восемнадцать. Младшей — шестнадцать. Юные графини с надеждой смотрели на отца, но их судьба совсем не волновала Вителлия. В семье Вискотти ценились только мальчики. Они наследовали титул и состояние. Девочки были товаром, размернной монетой, которой можно было всегда пожертвовать. Вот и сейчас граф Вискотти готов был пожертвовать дочками, чтобы спасти своего единственного сына — двадцатитрёхлетнего Викджена, уже месяц находившегося в королевской тюрьме и не казнённого только потому, что король не мог выбрать подходящий день казни.

Вителлий взял в руку бокал с вином, залпом осушил его, опустил голову и, чтобы избежать встречи с взглядами дочерей или жены, снова начал пристально рассматривать свой перстень с рубином. Графу было неприятно видеть заплаканную жену, его раздражали печальные лица юных графинь, вот только изменить ситуацию Вителлий не мог. Он