остановившихся посмотреть двоих гаргайлианцев, но Русана отмахнулась от него рукой

— Ах ты скотина! — глаза девчонки горели, щёки пылали, казалось, она сейчас вцепится ошалелому мальчишке в горло. — Дрянь ты такая!

— За что ты меня ударила?! Чем я тебя обидел?! — возмутился наконец Сашка. И искренность этого возмущения обезоружила Русану — она тоже растерянно заморгала. — Ты мне нравишься, я хотел просто… — Сашка захлебнулся возмущением, а девчонка стремительно выставила ладонь:

— Стой-погоди. Иначе сейчас ты наговоришь такого, что я просто уйду.

— Не уходи, — хмуро сказал Сашка, с шипением прикладывая к щеке монеты. Повторил: — Ты мне нравишься, я хочу трахнуться с тобой. Я хорошо трахаюсь, ты будешь довольна.

Голубые глаза стали ещё больше.

— В смысле… ты, что ли, хочешь заняться сексом, потому что я тебе нравлюсь? А меня ты спросил?

— Я же тебе сказал. А потом даже предложил тебе деньги…

Девчонка схватилась ладонями за обе щеки. Нараспев проговорила:

— Ну-ты-об-ра-зеееец… А если у меня есть парень? А если я не хочу? А если ты мне не нравишься? И при чём тут деньги?

— Я тебе нравлюсь, — буркнул Сашка. — Это видно.

— Теперь — уже нет… не очень. Меньше, чем сначала, — сердито сказала девчонка. — Ну ты и правда фрукт, животные — и те сначала хоть обнюхают друг друга, покувыркаются там…

— Мне не нравятся такие игрушки, — пояснил Сашка. Русана вздохнула:

— Мда. Мы на разных языках говорим… Ва-аб-ще! Во-первых, мне четырнадцать и я ещё ни разу ни с кем сексом не занималась. Во-вторых, предлагать за такое деньги — значит… ну я не знаю, представь себе, что твоей матери предложил деньги, чтобы, как ты говоришь… трахнуть её — представил? В третьих, у меня сейчас нет парня, но я ни за что не лягу с тем, кого не люблю, а тебя я не люблю, хотя ты мне и правда нравишься. Даже теперь. В четвёртых, секс в жизни не самое важное.

Сашка пожал плечами. С этим он, наверное, был согласен — секс был приятным делом, но не настолько, чтобы из-за него забывать всё остальное. А прочее он не очень понял… хотя слова про мать его почему-то глубоко царапнули. Мальчишка проводил взглядом наконец-то двинувшегося дальше скиутта и уныло сказал:

— Ладно, я пойду. Прости, если я тебя обидел,

Он смущённо убрал деньги и собирался на самом деле уйти, но Русана поймала его за локоть:

— Ты тоже извини, что я тебя треснула, — в её голосе было искренне раскаянье. — Ты ведь, наверное, долго жил среди Чужих. Я должна была сразу понять… — она вздохнула: — Мы помогаем в миссии, ну, в смысле, мы — пионеры, — она непонятно коснулась красного галстука. — Такого насмотришься… могла бы и догадаться про тебя. Просто понимаешь, у нас так не делают. Это нехорошо. Некрасиво.

Сашка всё ещё не понимал, почему. Вслух он это выразил глубокомысленным:

— Странная планета — Земля.

— Не знаю, я никогда не была, — улыбнулась Русана. — Я родилась на Сапфире, потом была на Надежде в эвакуации, а сейчас мы всей семьёй тут живём. И работаем. Мой отец — один из ксенологов миссии, майор Трофимов.

Сашка еле-еле сумел сохранить внешнюю невозмутимость. Он с трудом удержался от желания жалко оглядеться и просто-напросто сбежать. На своего отца, впрочем, красивая Русана не очень-то походила.

— Тогда давай просто зайдём в кафе и поедим, — предложил он. — Я ничего… такого говорить не буду, я просто сам уже давно хочу есть, а тебя накормлю в качестве извинения. Но думать про секс с тобой я всё равно буду, — честно закончил он.

Русана опять засмеялась. Весело глядя на мальчишку, заключила:

— Это не Земля странная, это ты странный! Послушай… когда я была в младших классах — мальчишки иногда дёргали меня за косу. Можно теперь я тебя дёрну? Такой случай для запоздалой мести…

— Дёргай, — Сашка готовно повернул голову. Девчонка слегка потянула его за косу (он ожидал и правда рывка) и задумчиво сказала:

— Я думала, они жёсткие, а у тебя волосы мягкие. Ты смешной с косой… — и тут же без малейшего перехода продолжала: — Если ты правда хочешь есть, могу накормить. Я не люблю ходить в кафе. Верней, не не люблю, а — странно. Сидишь и удивляешься, что тебе за какие-то там деньги приносят настоящую еду.

— А как же иначе? — удивился Сашка.

— У нас ещё недавно за деньги ничего почти нельзя было купить. Карточки везде были, — пояснила Русана. — Я теперь всё время боюсь, что, если еду продавать за деньги, то вдруг её всем не хватит? Смешно, правда?

Разговор опять был непонятным. И Сашка, которому не было смешно, сменил тему:

— А если не в кафе, то где?

— Тут не очень далеко живёт мой дядя, я иду к нему и там собираюсь поесть, — Русана понизила голос, — только он немного странный. Меня к нему время от времени подсылают, чтобы я его уговорила вернуться на Землю, а он не собирается. Хотя вся наша семья просит.

— Почему? — невольно тоже понизил голос слегка озадаченный и опять ничего не понявший Сашка.

— Он воевал с начала войны… служить вообще до неё начал. Даже в плен попадал, но сбежал. Потом во время отступления остался на Зелёном Шаре и партизанил, дальше снова в армии был и на Сельговии его контузило. Когда он выздоровел, в армию опять его уже не взяли и он очень обиделся. Поселился тут, открыл магазинчик — и… в общем, ты не удивляйся ничему, хорошо? Или, если хочешь, вообще можешь со мной не ходить… — Русана явно собиралась добавить ещё что-то, но Сашка поднял ладонь:

— Не-нет-нет. Теперь не отговаривай. Дядя — так дядя.

Он и правда очень обрадовался, что может пойти с этой девчонкой. И ощутил, что и Русана рада тоже. Сашка подумал, как и обещал, про секс — и…

…и, мысленно поёжившись, выбросил это из головы.

Стало почему-то противно…

…Надпись над скруглённой поверху дверью, выделявшейся чёрным силуэтом в раскалённой белой стене сразу за поворотом в неприметный тупичок, Сашку, если честно, удивила — он даже перечитал её, решив, что неправильно понял русские буквы. Нет, надпись была та же самая, что и с первого раза -

БИБЛИОТЕКА НЕНАПИСАННЫХ КНИГ

Русана толкнула дверь (внутри звякнул колокольчик) и шагнула явно вниз. Сашка вошёл следом, пригибаясь и осматриваясь (слова о странностях и контузии его насторожили).

Небольшая лесенка вела в кондиционированную прохладу, пахнущую какими-то травами. Сашка даже не сразу сообразил, что под потолком на чёрных жердях и вправду висят травы