— Что тут скажешь? У каждого поколения свои цели!

— Выходит, у Вас большой жизненный опыт, да?

Виктор Эдуардович очень странно хмыкнул, наблюдая за ней с легким прищуром:

— Выходит, так!

— Надеюсь, Вам у нас понравится! — выдержав паузу, добавила. — Очень надеюсь!

На столь веселой ноте Белова намеревалась уже распрощаться с физруком.

Но едва почувствовав это, мужчина демонстративно скрестил руки на груди.

А затем строго произнес:

— Присядь-ка!

Будучи не в силах противиться, Лена осторожно опустилась на предложенный стул.

Сам Макаров удобно расположился с противоположной стороны рабочего стола.

— Раз уж мы сейчас так мило беседуем, может откроешь мне один секрет?

— Какой?

— Что у тебя за проблемы с посещением физкультуры?

— Проблемы? — переспросила немного заторможено, всеми силами пытаясь придумать достойное оправдание. Как на зло, в голосе стало пусто. Ни одной здравой мысли.

— Проблемы! — повторил он с нажимом. — Я видел электронный журнал вашего класса за последние два года. Если называть вещи своими именами, ты — прилежная ученица. Твердая хорошистка. Активистка. Более, чем здорова. Тем не менее, все твои пропуски приходятся именно на физическую культуру, и их безбожно много. Ты готова даже документы подделать, лишь бы добиться освобождения от занятий! Почему?

Белова не знала, куда деть глаза. Как скрыть сильную дрожь в пальцах.

И что ответить Виктору Эдуардовичу, тоже не знала. Но отвечать пришлось.

— Понимаете, мне, наверное, просто лень…

Мужчина чуть склонил голову на бок.

— Лень? — его голос звучал удивленно. — Да из тебя энергия ключом бьет! Ты не знаешь, куда себя деть! Ты постоянно в движении! И пары минут в спокойном режиме продержаться не можешь! О какой лени ты говоришь?

Ее щеки вспыхнули огнем. Дыхание сбилось с привычного ритма.

Не на шутку растерявшись, она вскочила на ноги.

— Я пойду, наверное…

— На вопрос честно ответишь, и пойдешь!

Слова преподавателя произвели на нее странный эффект. Лена внезапно разозлилась. Совершенно забыв про недавний страх и смятение, она гневно зашипела:

— Ненавижу я вашу физкультуру! Позанимаешься немного, и ходишь потом, как лахудра последняя! Волосы лохматые, лицо красное, а еще и вспотевшая, как кобыла после скачек!

— Для тебя это столь критично?

— Конечно! — взвизгнула возмущенно. — Меня же такой видят окружающие! В их глазах я становлюсь менее… привлекательной!

Едва она успела закончить мысль, Макаров тоже поднялся, и вышел из-за стола.

Ни капли осуждения или насмешки она не заметила в его чуть потемневшем взгляде.

Лишь уверенность. Уверенность в собственных словах.

— Ты очень сильно заблуждаешься, в силу своего возраста!

— Мне так не кажется!

— Думаю, тебе стоит знать, что во время занятия спортом вместе с потом наш организм выделяет и феромоны. Выражаясь иными словами, в такие моменты ты, напротив, становишься еще более интересна противоположному полу. Непроизвольно. На уровне подсознания. Вопреки здравому смыслу. Но это доказанный факт.

Лена недоверчиво покосилась на их физрука:

— Вы сейчас шутите, да?

— Не веришь мне, спроси у учителя биологии.

Поразмыслив немного, Белова была вынуждена пойти на компромисс.

— Нет, уж! — широко улыбнулась, чувствуя, что буквально млеет от странного трепета, от жара, внезапно зародившегося где-то за грудиной. — Лучше я сама статьи в интернете почитаю! Как знать? Может еще и похожу на эту вашу… физкультуру!

А потом прозвенел звонок, и она, не чувствуя земли под ногами, с бешеной скоростью помчалась на урок. Уж что-что, а историю пропускать — себе дороже!

Месяц спустя…

— Ой, мамочки! Ой, мамочки! — обмахивала себя ладонями Анька, перед первым уроком. — Вы с Синицыной с ума меня сведете! У нас осталось три дня! Всего три! Разве она восстановится за этот срок, а? Вот что прикажешь мне с вами делать?

Устав от бесконечного нытья их старосты, Лена отчаянно застонала, хватаясь за голову. Как на зло, Ира слегла с простудой в самый неподходящий момент.

Подруга болела неделю, и в принципе, уже шла на поправку. Однако сможет ли она сразу после перенесенной ангины спеть в полную силу (как на репетициях) никто не знал. Обессиленно распластавшись на парте, Белова недовольно пробубнила:

— Для начала успокоиться и прекратить истерику!

— Успокоиться? Нет, я не могу успокоиться! — на весь кабинет завопила Боярская. — На меня возложили слишком большую ответственность — подготовку и организацию праздничного концерта ко дню учителя! Это огромная честь, между прочим! Мы не можем опозориться! Не имеем права! Понимаешь?

— О, да! — саркастически хихикнула, рисуя пальцем на столешнице незамысловатые узоры. — Я тебе больше скажу: это все понимают!

Побагровев, как помидор, Анька пошла на крайние меры:

— Слушай, наверное, нам придется отменять ваш номер! Я не стану так рисковать!

— Отменяй, — вновь приняв сидячее положение, Лена сладко потянулась. — Но, если вдруг Ириша поправится сегодня-завтра…она же тебя загрызет! Сама знаешь. И я ей с радостью помогу.

— Опять двадцать пять! — вновь заверещала староста. — Пой тогда сама эту чертову песню! Поправится Синицына — вместе исполните. Нет, значит одна справишься!

— Ты в своем уме? Я одна ее не вытяну!

— Значит, запасную композицию готовь. Попроще. Для сольного исполнения. Непосредственно накануне дня учителя уже определимся, что оставить в программе!

Засмеявшись, Белова не упустила возможности подколоть Аньку:

— Самая здравая мысль за последние четыре дня! Браво-браво!

Внезапно все смешки и разговоры стихли. В кабинет вломился Красницкий.

Злой как черт, и жутко всем не довольный. В последнее время он раздражался от всего. От любой мелочи. Именно поэтому одноклассники старались с ним лишний раз не контактировать. По крайней мере, до возвращения Ирины, которая всегда служила для Славика своеобразным громоотводом. Благодаря их постоянным стычкам все остальные ребята могли спокойно дышать. Однако в периоды отсутствия Синицыной, парень становился просто не выносим. И отхватить от него мог абсолютно любой.

Вот и сейчас, недовольно швырнув рюкзак на парту, он испепеляющим взглядом уставился на вновь пустующее Иринкино место. Тяжело дыша, и морщась, точно от зубной боли, молодой человек резко передернул широченными плечами.