указывает на несколько офисов и говорит, кому они принадлежат. Поскольку я еще не встречался с этими людьми, я не запоминаю, что она говорит. В любом случае это бессмысленный разговор.

Мария пытается разорвать неловкое молчание; отсутствие моего ответа на ее комментарии делает ситуацию еще более странной, чем если бы она просто промолчала и отвела меня в Гильдию.

В конце зала находятся две большие деревянные двери, в центре каждой из которых вырезан круг с первой буквой названия этой организации посередине.

Мария останавливается в нескольких футах от них и поворачивается ко мне.

— Все будет хорошо. Ответь на вопросы честно, и все будет в порядке.

Кожа между моими бровями щипается, когда я стягиваю их вместе. Во что, черт возьми, я собираюсь ввязаться?

У меня нет времени спрашивать, потому что кто-то открывает дверь.

Николь улыбается мне.

— Привет, Деми. Ты хорошо спала?

— Неплохо, спасибо.

Она смотрит на мою мать, ее улыбка слегка падает, прежде чем жестом пригласить нас войти.

— Гильдия готова встретиться с вами сейчас.

Замечательно.

Я держу свой саркастический комментарий при себе и пропускаю Марию первой, входя в комнату не торопясь. Одна стена окружена окнами, выходящими на лес и пропускающими достаточно естественного света, поэтому искусственное освещение не требуется.

Посреди комнаты стоит элегантный стол, его длина достаточна для того, чтобы по обеим сторонам разместились двенадцать стульев и два во главе. Двенадцать из четырнадцати мест заполнены. Мария отдергивает тринадцатый стул назад и садится рядом с Николь во главе ближайшего ко мне стола.

Остался только один — в конце стола напротив мужчины лет сорока на вид. Он сидит, сцепив пальцы, и наблюдает за мной, пока я осматриваю скудно украшенный конференц-зал.

В углу растение, а на стене напротив окон абстрактная картина.

— Проходи, пожалуйста, присаживайся, — говорит мужчина.

Все, кто тихо разговаривал, оборачиваются и смотрят на меня, когда я направляюсь к креслу.

Это совсем не странно. Я чувствую себя как дома.

Нет.

Моя грудь болтается или что-то в этом роде? На что они смотрят?

Я сажусь, скрещиваю руки на груди и смотрю на человека, который, как я полагаю, главный.

Одна сторона его рта приподнимается от удовольствия.

— Я вижу, ты переняла некоторые черты своей матери, несмотря на то, что она тебя не воспитывала.

Мария замирает рядом со мной, бросая в его сторону испепеляющий взгляд.

— Мне сказали, что у вас есть вопросы, — говорю я, распрямляя руки и кладя ладони по бокам сиденья.

— Почему бы тебе не начать с рассказа немного о себе?

Действительно? Растопим лед?

Уделяя время рассматриванию каждого человека за столом, я быстро каталогизирую их лица. Самый младший — парень моего возраста. У него вид, который я называю запором, как будто он на полпути к очень трудной задаче.

— Ты в порядке? — спрашиваю я его, привлекая к нему часть своего внимания.

Его хмурый взгляд становится глубже, а глаза сверкают гневом.

— Джерри задал тебе вопрос, почему бы тебе не перестать уклоняться и не ответить?

Я закатываю глаза и снова смотрю на Джерри.

— Я Деми. Мне двадцать четыре. Моя мать бросила меня, когда я была маленькой. Я только недавно узнала о своих способностях. О, и я бы убила за курицу в апельсиновом соусе прямо сейчас.

Я до сих пор не ела чертовой китайской еды, которой так жаждала с того дня, как обнаружила, что Кевин мне изменяет.

Джерри улыбается.

— Что ты знаешь о своей матери, Деми?

Мария смотрит на меня, заправляя прядь волос за ухо.

— Ничего полезного.

Она отводит глаза и смотрит на свои ногти так, словно они вдруг стали очаровательными.

— Мария оставила тебя, это правда, но у нее были свои причины. Очень старая вампирша по имени Никс вбила себе в голову, что она убьет всех Охотников. Твоя мать дала тебе шанс выжить, когда ее собственное выживание было неопределенным. Я уверен, ты понимаешь, насколько трудно это было для нее.

Я, конечно, ничего этого не помню, я была такая маленькая, когда она ушла. Самое большее, что я помню, это то, как ужасно я себя чувствовал, думая, что каким-то образом оттолкнула ее.

— Мой отец погиб в автокатастрофе?

Я адресую вопрос Марии, которая нервно закусывает губу.

— Нет, на него напали вампиры, когда он вышел на работу.

— Отлично, еще больше лжи.

Парень, у которого в заднице есть палка, усмехается.

— Почему ей разрешено задавать вопросы? Разве мы не должны ее допрашивать?

Джерри приковывает его к месту одним взглядом: глаза старшего мужчины наполнены авторитетом. Парень съеживается на стуле и сжимает губы.

— Прости Дэми. Он нетерпелив. У тебя есть еще вопросы?

То, как он это спрашивает, заставляет меня чувствовать, что у меня больше не должно быть вопросов, но они есть.

— Как вы выжили после Никс? Если она охотилась на всех вас, как вы выжили? Как она вообще на вас напала, разве Охотники не сильнее вампиров?

Николь откашливается.

— Сильнее не всегда значит умнее. Никс была хитра и застала врасплох подавляющее большинство Охотников. Нас почти истребили. Мы медленно восстанавливаем нашу численность в безопасности этого зачарованного комплекса.

— Что случилось с Никс?

— Она исчезла из поля зрения, когда мы заметили ее и начали охотиться за ней. Ее невозможно было найти последние пятнадцать лет или около того.

Джерри потирает подбородок.

— Знаешь, Никс была хорошей подругой Маттео.

Я моргаю, не реагируя на его комментарий. Я не уверена, какой он ожидает от меня реакции, но он что-то ищет.

— Хорошо ей, — наконец говорю я со смехом.

Джерри наклоняет голову и изучает мое лицо.

— Тебя не беспокоит то, что он мог быть причастен к резне твоего народа?

Ах, так вот оно что. Он хочет проверить мою преданность.

Я пожимаю плечами.

— Он участвовал?

— У нас нет доказательств того, что был замешан, — говорит Мария.

— Хотя у нас есть основания подозревать, что он принимал в этом участие, — говорит Джерри. — Никс была его родителем.

— Но у вас нет доказательств?

Мария качает головой, и Джерри вздыхает. Кажется, он не доволен ею.

— Ну, тогда. Думаю, мне не из-за чего расстраиваться по этому поводу. Похоже, эта Никс была настоящей сукой.

Это вызывает смех со стороны других Охотников.

— Можно сказать и так, — Джерри оглядывает стол, прежде чем снова обратить свой взгляд на меня. — Ты понимаешь, что нам нужно задать несколько вопросов, прежде чем тебе разрешат остаться?

Я киваю, хотя мне кажется, что я заслуживаю пропуска, учитывая то, что со мной случилось, и тот факт, что я Охотник.

— Спасибо. Для начала,