— Именно так, — холодным тоном заключила она, возвращая деловой взор к монитору.

Я снова попытался сосредоточиться на вопросах. К удивлению, большая часть из них была связана с моей никчёмной интимной жизнью, о которой я не мог поведать ничего интересного. Далее последовали вопросы о детстве, юности и деловых достижениях. На них я отвечал более уверенно, чем на предыдущие.

В общей сложности в кабинете я провёл больше часа, исписав четыре бланка. Когда вернул ручку на место, дамочка в очках перехватила бланки со стола и положила около себя.

— Хорошо, господин Абрамов. Мы тщательно изучим ваши ответы, а после, исходя из них, составим новые анкеты. В среднем в день вы будете заполнять примерно полсотни вопросов. Все они будут корректироваться ежедневно.

Это чуть не вывело меня из себя.

— Я думал, на этом всё, — сквозь зубы процедил я, нервно сжимая подлокотники неудобного кресла.

— Извините. Вам ещё не сообщили о графике посещения моего кабинета.

— О графике?

— Конечно. Ближайшие две недели вы будете посещать мой кабинет перед всеми предстоящими процедурами. Вот сейчас, например, вас проводят в физио кабинет, посадят на тренажёры и подключат к вашему телу датчики. Далее вы уйдёте в кабинет нейрохирургии. — Заметив мой встревоженный взгляд, поспешила добавить: — Не беспокойтесь. Там вам предстоит просто лежать на кушетке в течении получаса, ну, может, чуть больше. Доктор Фридман будет проверять активность вашего мозга, одев вам на голову специальный прибор.

— Какой ещё прибор?

— Не беспокойтесь. Физических неудобств будет минимум.

В этот момент в кабинете появился Шестаков. Он услышал последние слова, прозвучавшие из уст психолога.

— Да-да, господин Абрамов, проникновение в мозг требует тщательной и кропотливой подготовки, — бодро произнёс он, добавляя оптимизма напряжённой обстановке.

Я оглянулся на голос профессора.

— Называйте меня Никита. Я же просил.

— Будь по-вашему. Никита — значит Никита. Итак, вы уже придумали в какой именно временной промежуток собираетесь отправиться?

Я удивлённо вскинул брови. Профессор как раз поравнялся со мной, когда психолог поспешила ответить:

— Мы ещё до этого не дошли.

— Что ж, у вас есть время, — сказал он, положив руку мне на плечо.

— Время для чего? — не понял я.

— За ближайшую неделю вам необходимо выбрать куда именно вы хотели бы вернуться. Знаю, это не так-то легко, поскольку от вашего выбора зависит куда конкретно и в какое время вы будете отправляться в течение всех сеансов.

— Я всё равно не понимаю, — помотал головой я, глядя то на профессора, то на женщину, сидевшую напротив.

— Нам нужна точка, Никита, в которую бы вы хотели вернуться, — пояснил Шестаков. — Точка из прошлого. Случай, который хочется переживать постоянно. Представьте, что вы оказываетесь в одном и том же месте снова и снова. Это место вам хорошо знакомо. Вы помните что с вами произошло, какие эмоции испытали тогда и, наверное, хотели бы повторить. Это может быть первая брачная ночь, день, когда родились ваши дети, первый выезд на курорт, или же наоборот, случай, который бы хотелось изменить. Главное, что нужно понимать, выбрав определённую точку, при погружении вы будете попадать именно туда.

Мне в голову пришёл старый фильм из детства с Биллом Мюрреем в главной роли. Не успел я подумать о нём, как психолог, словно прочитав мои мысли, произнесла:

— Вы смотрели когда-нибудь «День сурка»?

«День сурка», конечно же! Теперь многое стало ясно. Вот как, оказывается, работает погружение в квантовый сон. Они проработают по полочкам день, который я сам выберу, а затем окунут меня с головой в воспоминания прошлого, заставив переживать один и тот же момент из жизни.

— Только один вопрос, профессор, — задумчиво прохрипел я, потупив взор. — Это того стоит?

Он ответил не сразу. Выждав паузу, сначала убрал руку с плеча, а затем присел на край стола, и только потом попытался внятно ответить на мой вопрос.

— Видите ли, господин Абрамов… Никита, — поправился он, — эта процедура не имеет аналогов в мире. Многие бы душу отдали за возможность поучаствовать в этом исследовании. Ваше предстоящее погружение — это не просто сон, а нечто большее. Вы окажетесь там, куда мечтаете попасть, заново пережив те эмоции, о каких уже давно забыли. Вы будете ощущать всё настолько реально, что, скорее всего, не поверите в то, что спите. Для многих это возможность вернуться в то время, которое казалось безвозвратно потерянным. Как по мне, так это бесценно.

— Звучит неплохо, — согласился я.

Глядя ему в глаза, трудно не поверить в то, что он говорил неискренне. Заворожённый взгляд профессора меня вполне удовлетворил. Хотелось ему верить, хотелось побыстрее очутиться в том самом незабываемом сне, о котором он говорил. Если это так прекрасно, то какого тогда чёрта я всё ещё тут? Надо ускорится, чтобы либо развеять витавшие в голове сомнения, либо наоборот, вывести на чистую воду эту шарашкину контору. Но почему-то в то, что сотрудники института действительно открыли нечто невообразимое, я верил всё сильней и сильней.

— Абрамов, советую не торопиться с выбором точки. Вполне вероятно, вам туда возвращаться не один десяток раз, — снова подала голос психолог.

— Ума не приложу куда бы я хотел попасть, — задумчиво произнёс я, подпирая подбородок ладонью.

— Неужели у вас в жизни нет моментов, которые хотелось раз за разом переживать? Не верится с учётом вашего возраста.

Я снова посмотрел на Шестакова. Он понял о чём я хотел спросить.

— Что бы вы посоветовали?

— Знаете, я ничего вам советовать не буду. Такие решения должны приниматься непосредственно вами, и не кем иным. Но могу рассказать, куда предпочитают отправляться другие испытуемые, если вам интересно.

— Да уж, пожалуйста, — согласно закивал я.

— Примерно половина людей выбирают местом возвращения какой-то интимный случай, вроде первого секса или просто самого яркого секса в их жизни. Это нормально.

— И, кстати, никто кроме вас сны видеть не сможет, — перебила его психолог.

— Да, это важно. Всё, что будет происходить у вас в голове, будете переживать только вы, — уточнил Шестаков.

— Значит, интимные моменты, — сказал я, понимая, откуда