Ни кто же не призывает, отказывается от огнестрельного оружия, но думать надо или нет? Ну и ну. Вот так и просветитель. Что-то мне эти цари…из дома Романовых, всё больше не нравятся. Не зря Петра Первого при жизни называли голландцем. Что-то явно с нашей официальной историей не так.

Потом вечно носились с идеей объединения всех славян, какого х…? Все мы от Адама и Евы, и если уж тогда разбрелись, то теперь уж точно не собрать. Не нравится славянам жить на Балканах под турками, пусть едут сюда, как Стефан. В России всегда населения не хватает, а мастеров тем более. Тут земли немерено, всем хватит. А, освобождение гроба господнего? Чего это славяне должны ещё и иудеев освобождать? Там европейцам ближе, пусть его и освобождают еврейские банкиры. А то побегали, сначала ограбили сарацин. Начали получать сдачи, тут же смылись и сразу разорили и разграбили Византию. Но лучше бы они этого не делали. Вся это византийская мразь тут же свалила к нам строить Третий Рим. То-то тут церквей на каждом шагу по пять штук. Ладно. Дальше.

Потом европейцы остатки продали туркам. А теперь нашим императорам идею подкинули, идите мол, освобождайте. На хрена спрашивается? У всех народов, что-то да есть.

Вон, китайцы не «парятся» с этой Европой, варварами их назвали и всё. Англичанам, чтобы с ними совладать, пришлось их опиумной наркотой закидать. А наши, вечно красную дорожку перед европейцами стелют. Да лучше бы Пётр Первый Швецию завоевал и с ней единое государство образовал, какую-нибудь унию. А после нашествия Наполеона с разными её жителями на нас, я бы в Европе, ни одного кирпича целого не оставил. А половина трудоспособного населения Европы, у меня бы Беломорканал капала. И другие каналы, тоже. Хотя бы, наверное, ничего не получилась бы. У Александра Первого в заграничном походе тогда треть армии разбежалась. Посмотрели, как живут люди в Европе и решили, да ну его эту Российскую империю.

— А сейчас для многих это дорого. Почему-то все считают, что в современном бое это уже не нужно. Мастера много хорошего предлагают, но не берут. А вам, я почти и без наценки продаю — продолжает соблазнять меня Гольтяков.

— Поэтому я к вам и обращаюсь. А вы попробуйте выставить и то и другое. Несколько штук и разных, но не из метеоритного железа. Если уж совсем плохо будет, то я их со временем куплю. Сейчас у меня с деньгами плохо — ну ещё бы он делал бы мне большую наценку. Я итак, наверное, у него один из немногих клиентов, кто постоянно что-то заказывает. Причём за наличный расчёт, что уже многое стоит.

— Вы всё же считаете, что большая война будет? — вздыхает мастер и тревожно смотрит на меня.

— А она у нас что… прекращается? На Кавказе, по-моему, только ещё больше разгорается — помня выволочку Мальцева, отвечаю очень дипломатично. — Так когда, мы к вашему брату пойдём?

— На следующей неделе, а то он сейчас приболел — неуверенно Гольтяков.

— Но тогда, сделайте мне такие штуки, и я вас удивлю — рисую бур для лунок и шампура.

— Вы это только и делаете. Забавно. Вечно вы, Дмитрий Иванович…что-нибудь этакое придумаете — выслушав пояснения, прокомментировал он.

— Зато это поднимает уровень ваших рабочих и всего производства — захотелось мне оставить последнее слово за собой. Тепло, попрощавшись с мастером, забираю изготовленные кирасы, пару пластин для экспериментов и еду…правильно, навестить Анну свет Ильиничну. А то я что-то очень соскучился.

Поднимаюсь в мастерскую и приёмную одновременно, и слышу чьи-то вопли. Захожу, а там по комнате бегает рассерженный гусар и ругается. Тут же заплаканная одна из белошвеек Анны и она, почти тоже готова расплакаться.

— Секундочку, господин… — прерываю поток слов гусара. — Что случилось?

— Подполковник Поляков, седьмая кавалерийская дивизия. С кем имею честь — небрежно и с вальяжностью барина, бросил мне усатый гусар, увидев перед собой гражданского. Хамить, тоже не стал. Одет я всё же очень богато для Тулы. Чего только стоит моя альмавива на медвежьем меху и шапка с серебряной фибулой сбоку. Её мне скопировал знакомый ювелир со старого скандинавского мотива, который он же и предложил. Дракон, а язычок в виде копья. Получилось стильно и дорого.

Достала эта дивизия и не только меня одного, слов нет. Когда же её в Моздок сплавят? В городе от них одни беспорядки и склоки.

— Так чем вы так не довольны, господин подполковник? — снимаю эту тяжелую шубу и ложу на кушетку.

— Вы только посмотрите на это — и поднимает брошенную куклу в гусарской форме. — Кто так шьёт, кто так шьет, я вас спрашиваю? Испоганили весь доломан. Почему у него двенадцать шнурованных петель, когда должно быть пятнадцать. А на рейтузах вообще петель нет — возмущённо полковник. Ох, чувствую, как же не сладко приходиться его подчинённым. Точно самодур.

— Подождите господин подполковник — выставляю я ладонь. — Откуда такие тонкости могут знать женщины в женском модном месте? Это же не специальное швейное место, где вы обычно шьете военную форму на заказ? — стараюсь и не нарываться, но и страха в моём голосе нет.

— А как я по вашему должен это дарить Петру Михайловичу? И что он на это безобразие скажет? — уже более мирно военный.

— Можно — прошу отдать мне потрёпанную куклу.

Если не придираться к точности одежды, то кукла получилась очень даже хорошая. Тут такую и близко не найти. Явно украсит любую комнату, но не высшего ранга. Понятно, что с немецкой куклой с фарфоровой головой её не сравнить, но тоже ничего. Да ещё за такие небольшие за это деньги. Закатил рукав, где увидел медные соединения, как я рисовал. Нет, ну просто молодцы, что Анна, что Лука.

— У меня к вам есть другое предложение. Нарисуйте нам, как должен выглядеть настоящий гусар. Спереди и сзади и вам всё перешьют — расправляя одежду на кукле, предлагаю я.

— Но это…это — опешил Поляков.

— Неужели у вас нет талантливых людей среди ваших гусар. А за хорошие рисунки краской, мы подарим вам новую куклу, бесплатно — беру «на слабо» полковника…

— Ты это специально — накинулась на меня Анна, как только ушёл озадаченный мной гусар, а белошвейка отправилась работать. — Не буду я больше шить не для каких кукол. Постоянно ими все недовольные.

— А вот тут ты, дорогая, и не права. Я тебе заказ привёз на куклу… для самого императора и подарок. Так что, готовь клеймо — дразню её, кивая головой и стороны в сторону.

— Для императора, и подарок? — «захлопала» она длинными ресницами и даже не обращает внимания на меня.

В это время она была так хороша, как каждая женщина, переходящая из одного эмоционального состояние в другое. Я тут же подскочил к ней и принялся целовать.

— Какой же ты…а что за подарок? — тут же проснулась любопытная «лисичка». Ну, ещё бы такое событие с её участием. Да это воспоминание на всю оставшуюся жизнь.

Вот это виражи. Все женщины природные артистки. А слово подарок на них вообще действует магически. Анна знает, если я сказал подарок, значит там нечто…обалденное…и наверное очень дорогое.

— Ну что, едем ко мне? И мне опять нужна куртка — развожу руками.

— Что ты с ними только делаешь? А почему ты его не привёз? — чуть ли не топнула ножкой.

— Он большой — кривляюсь и развожу руками. — Очень большой. А я… я по делам ездил — ещё больше подзадориваю Аню.

— Большой? — она аж глаза на потолок подняла.

Всё, фантазия уносит Анну в мир грёз, а я на полную пользуюсь этим моментом. Прижимаю её к себе и даю волю рукам. Но «лисичка», слишком быстро, на мой взгляд, приходит в себя, и я получаю по рукам.

— Ну, ты уже совсем… — цедит она.

— Нет, я просто очень соскучился — перебиваю её, пока она совсем «не распалилась» и не начала ругаться. Зачем же портить такое веселье.

Потом мне приходиться ждать, минут двадцать или чуть больше. Наверное, Анна поставила личный рекорд по одеванию. Но я думаю мой подарок, её точно не разочарует. С другой стороны я её сильно балую, деньги такое зеркало стоит не шуточные. У неё тоже было зеркало, но не такое большое и не такого качества.

— Ну как? — спрашивает она, извечный женский вопрос, крутясь вокруг зеркала. Его я поставил в своём кабинете, а второе пока спрятал. Зеркала без хороших рамок, и с ними надо обращаться очень бережно.

— А если вот так — и начинаю снимать с неё одежду.

— Что ты делаешь? — начинает сердиться.

— Хочу посмотреть на тебя во всей красе и показать тебе саму себя — нежно её глажу по спине.

— Хитрюга — слышу ответ, но, похоже, что сменяемые сегодня постоянные эмоции распаляют женщину и ей тоже требуется их куда-то деть.